Остров сильно вытянут вдоль реки и по длинной оси насквозь прорезан улицей Сен-Луи.

На этой главной улице острова находится церковь Сен-Луи-ан л'Иль, издалека заметная своим узким «продырявленным» шпилем, вылезающим поверх других домов. Фасад ее не слишком выделяется среди соседних зданий, но интерьеры роскошны.

Остров на удивление долго пустовал, вплоть до XVII-го века он был покрыт травой и кустарниками и там пасся скот. В X V II-м веке по указу Людовика XIII он был застроен роскошными особняками и в последующее время очень мало перестраивался. Руководил застройкой архитектор Луи Ле Во. Все здания этого небольшого острова представляют единый ансамбль.

С тех пор здесь селились люди богатые и известные, о чем сообщают многочисленные таблички на стенах особняков. Но, положа руку на сердце, меня здесь мало что впечатлило. Очень все однообразно, ровно и как-то безлико.

Набережная Анжу

Набережная Бетюн

Мост Турнель

Набережная Орлеан

Больше всего запомнились оконечности острова. На восточном – прелестный сквер Бари с кедрами и кипарисами.

Южная "стрелка" острова Сен-Луи

Вид на мост Аустерлиц

Сквер Бари

С западного открывается шикарный вид на торец Нотр-Дам, на его мощные, разлапистые аркбутаны и узкий шпиль.

Остров Сите и мост Арколь

По пешеходному мосту я перешла на остров Сите. За Нотр-Дам расположился уютнейший сквер с цветником и изящным готическим фонтаном. Справа – очаровательные улочки. Нет, что ни говори, скучный и респектабельный остров Сен-Луи сильно проигрывает соседнему Сите.

Был уже пятый час, времени до встречи с Лилей у меня оставалось в обрез. Скоренько, по мосту Арколь я пересекла Сену и через площадь направилась к метро, по дороге восхищенно взирая (уж в который раз) на великолепное здание Ратуши с многочисленными скульптурами по всему фасаду.

Из метро я вынырнула на необъятной площади Республики. Вокруг мчались машины, велосипеды, на пешеходных переходах толпился народ. Я даже засомневалась, найдемся ли здесь с Лилей. И, не разобравшись, помчалась совсем в другую сторону. Пришлось оббежать почти всю площадь, прежде чем я оказалась у дверей кафе « L eon», где меня уже поджидала Лиля.

Мы заказали мидий и белого вина и часа два беседовали и пиршествовали. А потом отправились гулять вдоль канала Сен-Мартен.

Путь наш начался от памятника гризетке. Симпатичная такая девушка из серого камня, с полным передником цветов. Гризетками называли бедных девушек, зарабатывающих честным трудом. Стоит памятник в конце узкой зеленой аллеи, и в этом месте канал Сен-Мартен выходит на поверхность.

Впервые этот канал я увидела в фильме «Амели». Амели любила метать камушки по водной глади канала. Тогда мне показалось, что это дальние городские задворки. Теперь я знаю, что это одно из самых уютных и зеленых мест Парижа. Череда шлюзов, легкие высокие мостики, арками перекинутые с берега на берег, каштаны и клены вдоль берегов. От густой зелени деревьев вода в канале кажется темно-зеленой.

После отеля «Норд» канал резко поворачивает направо. Зелень исчезает, берега раздвигаются, очарование исчезает. Начинаются неуютные урбанистические пейзажи, с налетом промзоны. На бордюрах вдоль воды расположились выпивающие компании.

Мы свернули направо и по широкому бульвару с молодыми каштанами дошли до площади Colonel Fabien , главным украшением которой является экстравагантное здание штаб-квартиры французской компартии: его черный извивающийся фасад и низкий белый купол внизу перед ним сразу приковывают внимание. Это здание - один из шедевров бразильского архитектора и убежденного коммуниста Оскара Нимейера. Во времена военной диктатуры он жил во Франции (1964-1985 гг) и благодаря этому в Париже появилось это примечательное архитектурное произведение.

Меж тем улицы забирали все выше, мы явственно шли в гору и вскоре очутились в парке Бют-Шомон. Я совершенно не собиралась идти в какой-то Бют-Шомон, ну, парк и парк, но коль уж он оказался по пути, почему бы не зайти. И какое счастье, что мы туда зашли!

Издавна здешняя гора называлась Лысой и выглядела впрямь непривлекательно, поскольку служила местом добычи гипса и известняка. К началу XIX века она представляла собой огромную каменоломню, изрытую пещерами, в которых ютились многочисленные бродяги.

В конце марта 1814 года с вершины Лысой горы русский царь Александр I взирал на сдавшийся Париж, здесь отдал приказ наутро ввести русские войска в город.

В середине XIX-го века Наполеон III распорядился преобразовать этот рассадник бомжей в культурное место, и за семь лет на месте каменоломен возник парк.

По тропке, среди густых зарослей мы поднялись на вершину горы. Подступившие к парку современные дома не давали насладиться необозримым видом на раскинувшийся внизу Париж, тем не менее сам парк выглядел очень привлекательно: поросшие травой склоны, тропинки, открытые пространства, чередующиеся с зарослями и куртинами деревьев, в центре - высокая скала с ротондой и с переброшенными к ней мостами, озеро внизу. Высокие каштаны, усыпанные розовыми свечками соцветий, кедры со словно бы распластавшейся по ветру кроной, деревца, усыпанные мелкими фиолетовыми цветочками.

Привлеченные звуком падающей воды, мы отправились искать источник этого звука и нашли водопад, укромно спрятанный в расщелине среди камней и зарослей.

По мостику мы перешли на скалу. Когда я встала в центр ротонды, то с удивлением обнаружила совсем неподалеку точеный купол Сакре-Кёр. Было ощущение, что и нахожусь я примерно на одной высоте с вершиной Монмартра.

Ко второму мосту вел проход, вырубленный в скалах. Поверх скальных стен свисали ветви цветущих растений. Мы перешли по мосту на другую сторону «котлована». Мост, к слову сказать, назывался Мостом Самоубийц, поскольку, говорят, провоцировал людей сделать шаг в бездну.

Уже совсем стемнело. По тропе мы спустились вниз к озеру. Из середины озера поднимался узкий высокий скальный останец. Еле различимые в темноте водоплавающие вяло перемещались по водной глади. Одинокий фонарь отражался в воде. Вокруг теснились плакучие ивы.

Если честно, Бют Шомон меня ошеломил. Я не ожидала увидеть ничего подобного. После этого парка у меня возникло ощущение, что Париж просто неиссякаем.

Быстрым шагом мы дошли до канала Урк. С высокого моста красиво смотрелось колышущееся, уходящее вдаль черное тело канала с отраженными фонарями. От основного канала отходила дочерняя «ветка», и за ней проступали очертания парка Ля Вилет. На левом берегу светилась огнями наша гостиница.

В гостинице мы зашли в наш номер, посидели, договорились на следующее утро встретиться возле православного собора Александра Невского на рю Дарю, потом Лиля вызвала такси и уехала в свой отель.

Приехавшая после ее отъезда Света сказала, что как раз была в этом соборе сегодня и открыт он всего три раза в неделю, во вторник, пятницу и воскресенье во второй половине дня. Но я уж не стала передоговариваться.