До мыса Рока и обратно

Версия для печати

Я давно заглядывалась на этот тур. Было очень заманчиво проехаться от Москвы по земле до самой западной точки Европы, через Польшу, Германию, Францию, Испанию, Португалию. Смотреть на меняющиеся за окном ландшафты, гулять по городам разных стран, сравнивать, наблюдать, пробовать. Меня не пугала длительность тура – 19 дней, в прошлом году я уже ездила в двухнедельную автобусную поездку, которая промелькнула одним прекрасным мгновеньем. К тому же воодушевляли отзывы, что маршрут, безусловно, физически утомительный, но очень насыщенный и увлекательный. К сожалению, самолетных аналогов подобных туров я не нашла.

Когда же, за три месяца до начала тура, я позвонила в «Старый город», мне сказали, что группа по маршруту Франция-Испания-Португалия уже давно набрана. Поскольку тур проводится редко и, в общем-то, не имеет аналогов в отечественном туризме, люди на него записываются чуть ли не за год. Делать нечего, решила лететь в Норвегию. Перед тем как отвозить деньги за норвежскую путевку, все же позвонила еще раз по поводу Португалии. Мне ответили, что на сентябрь мест нет, но вот на дополнительный тур с 23 августа есть одно место. Через два часа я сидела в офисе «Старого города» и оформляла путевку.

Ранним утром 24-го августа в Бресте я благополучно заняла свое место в автобусе, и путешествие началось. Тогда же мы впервые увидели Веру, нашу сопровождающую, которая за два часа до этого проводила свою предыдущую группу.

Целый день мы ехали по солнечной, уютной Польше со стандартными остановками у Паджеро и у Янусика. Кафе «У Янусика» является стандартным местом остановки для многих групп. При приближении к нему Вера так соблазнительно описала предлагаемые там блюда, что при высадке вся группа бежала в кафе вприпрыжку. Перед нами туда подъехал еще один автобус, но очередь прошла быстро. Девушки в кассе оформляют заказ, выдают номерок, и вы идете за столик, к которому вскоре приносят ваш заказ. Мы выбрали рекомендованную Верой «скобову по-ковальски» в половинном размере. Даже пол-порции оказались изрядным куском отбивной, запеченной с грибами и сыром.

Помимо дешевизны и вкусной еды Польша на этот раз порадовала хорошими дорогами. После вступления в Евросоюз старые дороги были улучшены за счет Евросоюза.

Еще засветло мы приехали в бывший старательский поселок, а ныне тихий городок Златорыю, и вечером прогулялись по улицам. Наутро, с 5-го этажа гостиницы, очень симпатично смотрелись высокий костел и ведущая к нему улочка с разноцветными, яркими домиками.

25 августа, понедельник. Бамберг

Быстро миновали остаток Польши (на полях вдоль дороги все время встречались косули, а в одном месте даже аист что-то высматривал в траве) и около Герлица въехали в Германию. На сегодня у нас была запланирована экскурсия в баварский город Бамберг, о котором я прежде ничего не слышала.

Большое достоинство нашего тура – города были подобраны на искушенного туриста, неизбитые, редко включаемые в стандартные программы. Так, если Мец и Дижон встречаются в других турах, такие города, как Клермон-Ферран, Периге, тот же Бамберг, я нигде не видела. В самом деле, группа наша состояла из людей бывалых, даже в Португалию некоторые ехали уже по второму разу. Скажем, моя соседка по комнате, Нина, до этого ездила в Протугалию через Южную Испанию, теперь решила проехаться через Северную. У Виталия, пожилого мужчины, сидящего передо мной в автобусе, это был уже 27-й экскурсионный тур по Европе. Все люди самостоятельные, энергичные и любознательные. Общение было приятным, по большому счету это была компания единомышленников, всем активно интересующихся и готовых претерпевать неудобства ради возможности побольше увидеть.

Где-то уже после Дрездена перед нами пристроилась полицейская машина и замигала надписью, типа, следуй за мной. Следуя за ней, съехали с автобана и остановились на обочине. Паспортный контроль. Паспорта собрали, проверили по компьютеру, раздали обратно. Опять встали на автобан. Только съехали на заправку – таможенный досмотр. Досматривали с пристрастием, перетряхнули чемоданы в багажнике и даже дамские сумочки. В результате у нашего водителя, пана Юрека, был обнаружен пистолет. Долго оформляли бумаги. Пан Юрек написал объяснительную, что-де ехал из Италии с большой суммой денег да и купил со страху пистолет. Наконец бумага была составлена, пистолет отобран (до получения разрешения на ношение оружия). Когда пан Юрек, виновато улыбаясь, залез в автобус, вся группа готова была его растерзать. Вера нас успокоила, что экскурсия по Бамбергу, запланированная на сегодня, сокращена не будет, просто попозже приедем в гостиницу.

То ли в этот день проводилась какая-то акция, то ли искали кого-то, но еще два раза в этот день перед нами пристраивались полицейские и уводили с автобана. В последний раз мы ехали за ними особенно долго, пока нас не доставили на широкую площадку за ангарами, где к нашему автобусу со всех сторон сбежались полицейские, которым мы злорадно продемонстрировали бумажку, что уже прошли досмотр. Было, конечно, очень жаль потерянного попусту времени.

Однако в Бамберге мы были вознаграждены за все мытарства этого дня, так как приехали туда в самый разгар праздника начала сбора урожая. Маленький городок был заполнен веселой, шумной толпой. Кружились карусели, играли музыканты, жарились сосиски, пенилось пиво, по реке курсировали пароходики, на мосту возле Ратуши была водружена огромная золотистая пивная кружка с пеной. И это понедельник, начало рабочей недели!

По нарядному городку, дивясь и фотографируя во все стороны, мы наконец выбрались из праздничной толпы и, поднявшись по крутой лесенке наверх, оказались в тишине и безлюдье перед кафедральным собором. Вход в собор стерегли два существа, видимо, изначально льва, но от древности времени стершиеся и теперь больше похожие на жаб. Бамберг очень любил король Генрих II и, будучи выбранным императором Священной Римской империи, предпочитал жить в Бамберге. В здешнем соборе он и похоронен со своей женой Кунигундой. Еще в соборе находится знаменитый «бамбергский всадник», черты лица которого считаются столь совершенными, что признаны эталоном для арийской нации. Скульптура всадника расположена довольно высоко, к тому же в соборе было темновато, поэтому только впоследствии на открытке я смогла разглядеть эти черты. Ну, что ж, действительно, интересный мужчина.

Справа от собора – просторная площадь с Новыми резиденциями епископа. Там сейчас картинная галерея. От Старых мало что сохранилось, находятся они тут же, за красивой аркой с барельефами. Сейчас там Исторический музей, перед ним – симпатичный внутренний дворик.

Чуть дальше от площади, за каменной стеной – Королевский розарий. С террасы видна церковь святого Михаила на высокой горе. Пространство внизу заполнено оранжевой черепицей городских крыш.

А потом мы гуляли по праздничному городку. Посреди реки Регниц насыпан остров, и на нем сооружена Ратуша (говорят, что для строительства городской ратуши не выделяли землю, тогда жители сами насыпали остров). Стены ратуши расписаны, на стрелке рукотворного острова – памятник королеве Кунигунде. На остров перекинуты мосты с арками, на одном из мостов расположились музыканты. Узкие улочки старинного городка украшены разноцветными флажками. Много фахверковых домов. После экскурсии мы побежали к одной из концертных площадок, заказали жареных колбасок и пива. Пиво здесь готовится по особому рецепту, ячмень предварительно коптят. Получается темное, ароматное пиво – Rauchbier. Я долго не могла взять в толк, почему с меня просят 8 евро, когда пиво стоит 3. Оказывается, берут залог за пивную кружку 5 евро. Кружка, действительно, знатная, тяжелая, глиняная. Привкус у копченого пива необычный. Кому-то напомнил копченое сало, кому-то – рыбу, мне – дым костра.

Напоследок сходили к местному оперному театру, которым одно время руководил Гофман. Помимо сказок, он, оказывается, писал и музыку. Перед вполне современным зданием театра стоит памятник Гофману – маленький черный человек в цилиндре.

Городок всем очень понравился, утренние неприятности были забыты. Так что поздний наш приезд (пол-первого ночи) во Францию, в Мец, был всеми воспринят спокойно. Правда, сил погулять по ночному Мецу никого уже не осталось. А жаль. Это был один из немногих случаев, когда наша гостиница располагалась недалеко от исторического центра и была возможность пройтись вечером по старинному городу. Три часа похитила у нас акция бдительности в Германии.

26 августа, вторник. Лотарингия, Бургундия

Утром началась наша экскурсия по Мецу, столице Лотарингии. Город неоднократно переходил от Франции к Германии и наоборот (до присоединения к Франции герцогство Лотарингия было независимым). Обе нации оказали влияние на формирование облика города. Массивный вокзал, построенный немцами из расчета, чтобы в течение суток можно было отправить дивизию в нужном направлении, - яркий образец немецкой основательности и продуманности.

По широким улицам с солидными зданиями мы вышли к одиноко стоящей арке «Porte Serpenoise», заросшей по верху травой, через парк прошли к древней капелле тамплиеров – приземистой восьмигранной башне посреди деревьев. За ней – вытянутое каре Арсенала. Чуть в стороне - старинная базиликаСен-Пьер-о-Ноннен ( IV век), построенная на месте галло-римских терм. Широкая Эспланада, вся в клумбах и подстриженных туях, начиналась памятником маршалу Нею, а заканчивалась памятником Верлену, который мы с трудом обнаружили среди разросшихся кустов на нижней площадке парка (оба – уроженцы Меца).

Главная достопримечательность Меца – кафедральный собор Сент-Этьен с многочисленными витражами. Впоследствии во время поездки мы досыта насмотрелись соборов и где-то ими пресытились, но этот собор произвел на меня впечатление. Сумрачная громадина, узкие заоблачные проемы, заполненные витражами. Один из витражей выполнен по проекту Шагала, он находится в трансепте слева, желтенький такой. При входе в собор выдают схемки, там все обозначено. Сбоку от собора, через площадь Armes – городская ратуша, в глубине площади – инфоцентр, где есть брошюрки о Меце на русском языке.

По другую сторону от собора – крытый рынок. Напрасно Вера призывала не покупать камамбер в автобус – народ рассредоточился возле сырных прилавков и покупал кусочек того, кусочек другого. В одном из переулков в маленькой лавочке купили свежеиспеченых плюшек, на 2 евро можно было выбрать 5 разных видов. Вкуснейшая французская выпечка, горячая, хрустящая, тающая во рту.

По живописному мосту (сиреневые цветы с пушистым ковылем вдоль перил, лебеди на воде) мы перешли через Мозель на остров Пти-Суси. На острове - протестантская церковь Тампль-Неф с уютным садиком за оградой. Перед церковью – площадь Комеди со зданием театра. Театр был построен незадолго до Великой Французской революции, а во времена революции стал свидетелем многочисленных казней граждан: на площади перед театром была установлена гильотина. Там нас и дожидался автобус. По обоим мостикам к нему стекался наш народ, откусывая на ходу кто плюшку, кто сырок. День начался вкусно и красиво.

Следующая остановка не заставила себя долго ждать. Скоро мы высадились в прежней столице Лотарингии – Нанси. В архитектурном плане Нанси преобразился во времена правления Станислава Лещинского. Польский король, вынужденный после изгнания из Польши удовольствоваться маленьким герцогством, постарался на предоставленном ему участке земли создать красивейший город. Сам Нанси – малоэтажный, беленький, с просторными улицами. Мы выгрузились возле арки и по длинной пустынной улице св. Катерины направились в центр. По дороге, привлеченные араукарией у входа, заглянули в небольшой ботанический сад с розарием. Потом неторопливо дошли до конца улицы и, выйдя на площадь Станислаcа, застыли в восхищении. Открытое, широкое пространство, залитое солнцем. По периметру – невысокие двух-трехэтажные светлые фасады с балюстрадами поверху, на тумбах балюстрад – вазоны и скульптуры. Проходы на улицы обрамлены черной кованой решеткой с золотой перевязью и фонариками (фонари на площади тоже черные, кованые, с золотой перевязью), а вход в парк оформлен умопомрачительной красоты трехарочными воротами с фонтаном в центре. Посредине площади – памятник королю Станиславу. Из проулка деликатно выглядывает кафедральный собор.

Через Триумфальную арку мы прошли по тенистой широкой аллее с рядами лип – площади Карьер (прежде здесь проходили рыцарские турниры) и оказались на овальной площади перед Дворцом правительства. По Гранд Рю, мимо Дворца герцогов и францисканского монастыря, плавно перетекающих друг в друга (очень забавные химеры по верхней кромке, особенно собачонок один, еще – красивые полукруглые балконы, словно кафедры проповедников, и прелестная голубая решетка по коньку) дошли до сурового двухбашенного замка – Порт-де-ла-Крафт и повернули назад. Прогулялись по парку Попеньер, в котором Вера указала нам на работу Родена - памятник Карлу Лотарингскому. В памятнике мне больше всего понравился пьедестал – рвущиеся из каменной глыбы лошадиные головы и торс юноши. Через великолепные ворота вернулись на главную площадь, зашли в кафедральный собор и отправились в автобус.

Ближе к вечеру мы въехали в столицу Бургундии Дижон. Как-то сначала он на меня не произвел впечатления, и я удивилась, когда Нина сказала мне, что в восторге от города и что Дижон ей кажется красивей Парижа. Но постепенно, шаг за шагом, я все больше очаровывалась его узкими улочками с фахверковыми домами, дворцами, соборами. Каждый поворот, каждый новый изгиб улицы открывал все новые красоты. Символ Дижона – сова, и на нашем маршруте время от времени попадались медальоны с изображением совы, впечатанные в брусчатку мостовой. Город оказался неожиданно большим и разнообразным и таил в себе множество симпатичных уголков. А местный Нотр-Дам со стройными рядами взметнувшийся горгулий просто заставил ахнуть. Неспешно прогуливались местные жители, отдыхали на лавочках возле фонтанов. Такой приятный теплый вечер в красивом старинном городе, вдали от суеты. В одном из двориков к нам подошли две русские женщины. Они сказали, что в Дижоне живут уже около десяти лет, в России были врачами, здесь работают медсестрами.

В сувенирных магазинах Дижона продают знаменитую дижонскую горчицу с разными добавками (медом, анчоусами, эстрагоном, оливками), черносмородиновый ликер, который принято добавлять в сухое белое вино (получаемый напиток называют «кир») или в шампанское («королевский кир»). Ну, и, разумеется, бургундские вина. Дижонская горчица совсем не острая, имеет отчетливо кисловатый вкус, так как ее смешивают с недозревшим молодым виноградом, и мои домашние были сначала разочарованы. Но впоследствии я обнаружила, что блюда с ней приобретают совсем необычный, пикантный вкус, и что мне этот вкус нравится.

Напоследок Вера показала нам недорогое кафе самообслуживания. Система «Экспресс»: выбираешь основное блюдо (рыба, курица, мясо), к нему прилагаются разнообразные гарниры (неограниченное число подходов) и напиток (мы взяли по 300-граммовой бутылочке красного бургундского вина). Стоимость экспресс-меню – 8 евро. Из гарниров мне очень понравились тушеные огурцы – похожи на кабачки, но нежней и пикантней.

Вечером нас ждал еще один сюрприз – мы поехали не по автобану, а по местной, национальной дороге, т.н. «дороге больших марок». Мимо мелькали маленькие, ладные деревушки, с названиями, смутно знакомыми по этикеткам вин. В обе стороны от дороги разбегались ряды виноградников, карабкались вверх по склону. Вход на виноградники обозначался белокаменными арками. И наливался густым виноградным соком закат над холмами Бургундии.

27 августа, среда. Овернь и Перигор

С утра немного увязли в пробке, объезжая мегаполис Лиона. Наконец промышленные пейзажи сменились сельскими. Мы опять свернули на национальную трассу и до Сент-Этьена ехали среди чудесных горных пейзажей, мимо внезапно возникающих среди леса уютных деревень с добротными домами (возле некоторых даже были бассейны).

Ближе к обеду мы въехали в столицу Оверни, Клермон-Ферран. Город окружает гряда потухших вулканов, и много домов построено из вулканического камня. Никогда не подозревала, что во Франции столько вулканов. В Оверни их около 60-ти, там даже существует Европейский парк вулканизма. Самый высокий из них, Пюи де Дом, виден в городе из многих мест: в просвете улиц, с площади Жод, куда мы десантировались. Площадь Жод – широкая, с фонтанами, лавочками, рядами лип, скорей похожа на бульвар, и в центре, перед темным могучим собором – конный памятник галльскому вождю Версинториксу. Смелый галл поднял восстание против римлян, был разбит и взят в плен. В течение 5 лет его возили в цепях за армией. В Риме он был задушен.

По крутой и узкой улице Обувщиков – Шосетье – мы поднялись на верх холма, к готическому кафедральному собору. На площади Виктуар возле собора– фонтан и памятник папе Урбану II. В фонтане молодой путешественник-бэкпекер стирал свои вещички. Наше появление его ничуть не смутило, он так же продолжал полоскать и развешивать выстиранное белье по бортику фонтана. Здесь же, напротив собора, располагался инфоцентр. Как правило, в каждом городе инфоцентр находится или возле ратуши, или возле кафедрального собора. Везде можно набрать буклетов и карт с указанием достопримечательностей. Но нигде до этого я не видела таких замечательных карт, как в Клермон-Ферране. Весь исторический центр нарисован в изометрии и цвете, на одной стороне Клермон, на другой – Монферран (город состоит из двух частей, только в 18 веке они слились воедино). Для удобства осмотра достопримечательностей нарисованы маршруты (маршрут Урбана II, Версинторикса и Блеза Пастера), в брусчатку впечатаны соответствующие медальоны с изображениями героев, по следу которых вы идете. Так, следуя маршрутом Урбана, мы дошли до старороманского собора Нотр-Дам-де-Порт, у которого Пьер Пустынник и Урбан II благословляли и напутствовали крестоносцев в первый крестовый поход. А идя по медальонам с изображением Пастера, мы подошли к дому, где ученый родился, рядом с которым находится музей Ранке с очень примечательным барельефом на стене – «Омовение ног». Барельеф - маленькая, узкая лента, впечатанная в стену. В просвете улицы торчит вулкан на горизонте. Это почти вершина холма, чуть не доходя до кафедрального собора. По другую сторону собора тоже очень примечательное здание. На фасаде глухой стены нарисовали двери, ворота, окна с закрытыми ставнями и окна с занавесками, в арках – голубые просветы с деревьями, и вверху – кусок неба. Даже доску с листочками объявлений нарисовали. И когда заходишь за угол собора, первое время не можешь разобраться, что здесь настоящее, а что нарисовано. Симпатичное решение для глухих, неинтересных стен. Если не можешь прорубить окон и арок и насадить деревьев, то хотя бы нарисуй их. Еще здесь в сувенирных лавочках потрясающие изделия из камней. Мы все просто прилипли к одной из витрин, я даже не поняла, природа ли вырастила такие изысканные, хрупкие серебристые розы из камня, или человек помог. В городе много домов из черного вулканического камня, улицы крутые и извилистые.

Когда мы вернулись на площадь Виктуар, чистоплотный юноша все еще стирал свои пожитки в фонтане у ног папы. Мы зашли в храм, полюбовались витражами и настенной живописью. В храме были описания на русском языке. В частности, там было написано, что храм возведен из каменной лавы вулкана Вольвик, карьеры которого были открыты в 1248 году.

Напоследок заглянули в супермаркет, где накупили сока и сыров. За два евро можно было выбрать шесть кусков разных сортов сыра на пробу.

В Монферран мы не заезжали, ограничились Клермоном. Две части города разделены шинным гигантом Michelin.

Потом мы некоторое время ехали через горы и сами не заметили, как черная гряда вулканов осталась за спиной. Горы сменились сельхозугодиями – обширными кукурузными полями, подсолнухами. После равнинного участка пошли пригорки, перелески, небольшие деревушки. Мы ехали по французской глубинке, Перигору. Перигор считается одним из наименее заселенных районов Франции, этаким захолустьем. В прошлом веке около половины его жителей переехали в более крупные города. Знаменит Перигор своими трюфелями (их в лесах разыскивают обученные свинки) и производством такого деликатеса, как фуа-гра. При насильственном кормлении гусей и уток печень у птиц сильно увеличивается. Нам показали фильм, как происходит кормление. Фермер берет гуся, вставляет ему в глотку воронку и засыпает туда кукурузу, потом поводит рукой по длинной гусиной шее, вынимает воронку, и птица, возмущенно хлопая крыльями, отбегает в сторону. Потом следуют кадры, как у уже разделанных тушек вырезают жирную печень, которая у гусей достигает 800 г, а уток – 400г. Говорят, что защитники животных уже пытались протестовать против издевательства над птицами, но фермеры выиграли процесс.

Вера сказала, что хотела бы в будущем сделать тур по Перигору, здесь множество прелестных замков, парков, пещер (в том числе знаменитая Кро-Маньонская с наскальными рисунками). Словно дивное видение, промелькнул за окном городок Террассон, спускающийся к реке ступенями. Как потом я прочла во французском буклете, в этом городе на 6 га террас размещено 13 тематических садов: «Священный лес», «Золотой путь», «Туннель из растений», «Водяные сады» , «Зеленый театр», розарии и проч. Весь этот комплекс называется «Сады воображения». К сожалению, мы проехали мимо.

Около шести вечера мы в столице Перигора, Периге. Огромный белый храм с точеным шпилем, массивными куполами, изящными башенками - первое, что привлекает внимание на въезде. Ассоциации – Сакре-Кер, Тадж-Махал. Первая оказалась в точку – храм святого Фронта в Периге возводил архитектор Поль Абади, впоследствии построивший Сакре-Кер в Париже. Внутри он оказался не столь эффектен, наоборот, аскетичен. И вход в собор (в духе классицизма, с арками на колоннах) отчасти напомнил наши дворцы культуры. Зато с площади и из парка (позади собора, на террасе располагался парк) он смотрелся, как сказочный замок.

Еще четыре часа назад мы гуляли по Клермону - городу из черного камня, вокруг черного готического храма. Периге же возведен из светлого известняка, с белым собором в центре. И впервые здесь я услышала про «дорогу святого Иакова».

В христианском мире существуют три места отпущения грехов: Иерусалим, Ватикан и Сантьяго-де-Компостела в Испании. "Дорога святого Иакова", или "древняя дорога франков" ведет в Сантьяго-де-Компостела и является одним из самых популярных паломнических маршрутов западного христианства. Множество людей со всей Европы идут от храма к храму, на "святой дороге" существуют определенные "реперные" точки, места сбора и обязательного посещения, там можно устроиться на ночлег и получить медицинскую помощь, пообщаться с близкими по духу людьми, найти себе товарищей в дорогу. Собор святого Фронта в Периге также является одним из этапов пути в Сантьяго-де-Компостелла. И далее мы следовали «путем Иакова» до самого Сантьяго, только что мы ехали, а паломники шли пешком (в последнее время разрешено совершать паломничество на велосипеде).

Сам город, как я сказала, из белого камня, тесный, стена к стене, 2-3-этажный, с фонариками, нависающими над улицами на уровне вторых этажей. В центре города – огромная площадь, ступенями поднимающаяся вверх, где на верхней террасе разбит парк с разноцветными фонариками-торшерами. В Средние века город был обнесен стеной с 28-ю башнями и 12-ю воротами. Мы подошли к одной из оставшихся башен – Mataguerre, с рваным швом от разрушенной крепостной стены, примыкавшей прежде к башне. Затем, мимо раскопанных древнеримских фундаментов, дошли до самого первого кафедрального собора Периге – мрачной, приземистой церкви Сент-Этьена.

Неподалеку от церкви находятся руины древнеримского амфитеатра. Это была самая обширная арена в Галлии – 140 на 116 метров, рассчитанная на 20 тыс. зрителей. Сейчас внутри руин – чудесный парк. Мы зашли в него, когда солнце уже начинало садиться, и все кусты и цветы были озарены ярким предвечерним светом. Небольшое озерцо в центре окружали низкорослые японские сосны и голубые плакучие ели. В него, перетекая с чаши на чашу, струилась вода из фонтана.

Еще запомнился дворик около одного из домов, с древним колодцем под массивным куполом на трех колоннах. Возле колодца лесенка поднималась на галерею с ажурной кованой решеткой, которая служила входом в комнаты на втором этаже.

В качестве сувенира мы купили там по баночке фуа-гра. Банки от 5 евро и выше, различаются по цвету, но только черные – со стопроцентным содержанием продукта. Синие и зеленые банки разбавлены гусиным мясом и, соответственно, дешевле. Дома попробовали. По вкусу мне понравилась очень. Кому-то средне, сын сказал, что похоже на соленый кусок сливочного масла. По жирности, наверно, как печень трески, но плотней.

Ночевали мы уже в пригороде Бордо.

28 августа, четверг. Ланды, Страна Басков. Сан-Себастьян - Бургос

Вдоль дороги потянулись чахлые сосновые леса. Мы проезжали Ланды, один из беднейших районов Аквитании. Огромные болотистые пространства, бывшие некогда дном океана, в 18 веке были засажены сосной. Чахлые сосновые посадки тянулись почти до самой Байонны – столицы французской Страны Басков. Вдоль дороги – указатели на местные достопримечательности: «Орнитологический парк», «Дюны Пилата», «Клубы змей», «Деревня басков». Показались Пиренеи. Наш автобус энергично вскарабкался на перевал и скатился в Испанию.

Сан-Себастьян – это роскошный испанский курорт, где предпочитали отдыхать испанские короли, здесь же находится летняя королевская резиденция. После малоэтажной Франции город кажется непривычно высоким. Большие красивые здания, широкие улицы, пальмы. Все надписи продублированы на баскском языке. И название города пишется в двойном варианте: Доностия – Сан-Себастьян.

По просторному бульвару мы спешим к океану, точнее, Бискайскому заливу Атлантического океана. Площадь перед мэрией со стоянкой велосипедов, парк вдоль набережной, а прямо впереди – распахнутое голубое пространство с зеленым островом в центре. Все разбежались по набережной, снимают. Налево уходят пляжи, направо - ряды белых яхт. На вершине холма, над кронами деревьев, возвышается белая скульптура Христа. Небольшая экскурсия на час: соборы, музей Тельма, площадь Конституции. В кафе Вера нам посоветовала попробовать тапас – разнообразные закуски, которые можно набирать небольшими порциями. Потом все разбежались: основная масса на пляж, некоторые - в парки, кафе. Мы же втроем полезли на гору с замком и статуей Христа. Сразу за церковью Санта-Мария-дель-Коро, слева, начинается тропа, достаточно пологая. Где-то минут за сорок мы поднялись к крепости. Невысокие стены с бойницами, пушки. В здании замка сейчас музей. Через музей – выход наверх, к подножию статуи Христа. Чудесный вид на город с торчащими шпилями соборов, на голубой залив, на нескончаемую ленту пляжей.

Спустившись, побежали на пляж и прокупались все оставшееся до отъезда время, среди своих же товарищей. Это было лучшее купание за все наше путешествие (в Португалии океан был намного холодней, а под Барселоной мы попали в шторм). В Сан-Себастьяне дно песчаное, медленный набор глубины, к тому же выход из бухты загораживает остров Санта-Клара, поэтому вода прогревается хорошо. После купания прогулялись через парк с пальмами, клумбами, каруселями, по тенистому платановому бульвару. Мало кто из наших успел дойти до кафе, все предпочли купание. Кто же дошел, сказал, что тапас – это самое лучшее, что здесь есть.

И опять за окном потекли пейзажи, горная Страна Басков, лесистые пологие горы, облитые солнцем, кое-где скалы. На горных плато – ряды ветряков.

В пятом часу дня мы были в Бургосе, и еще из-за реки, за городскими стенами, увидели высокие шпили знаменитого Бургосского собора.

Старый город начинается с городских ворот Санта-Мария, украшенных зубчатыми башенками и скульптурами на фасаде, пройдя через которые, мы попали на соборную площадь. Собор грандиозен, и, пожалуй, ни один готический собор не производил на меня такого впечатления. Сначала мы обошли эту махину снаружи (это не просто храм, а комплекс сооружений с переходами, балюстрадами, порталами, окошками и барельефами, увенчанный многочисленными резными готическими шпилями). Внутри собор еще роскошней. Когда нам Вера (еще снаружи) дала полтора часа на осмотр собора, я сначала подумала: что осматривать в церкви полтора часа? В итоге я с трудом уложилась в отпущенное время и последние галереи осматривала почти бегом. Огромный центральный неф, многочисленные скульптуры, барельефы, картины (в том числе да Винчи). Над циферблатом, высоко вверху выглядывает забавный «мухолов». А какой резьбой украшены хоры! Каждое сидение, спинка каждого кресла – что-то невероятное! Боже мой, а что творится на куполах! Морские звезды, светящиеся розы, бело-фиолетовые кресты! А черно-золотой ромб лестницы в центре! Огромный алтарь-ретабло с множеством вырезанных фигур, полных движения и страсти. Галерея картин-икон. Зал епископов с многочисленными портретами бургосских епископов. По лестницам мы поднимались и опускались, проходили длинными галереями и, в конце концов, оказались во внутреннем дворе с колодцем и колонной в центре. Забавные современные гипсовые фигуры мужчин, голые по пояс, в мятых штанах, очень кстати разряжали нервное напряжение у людей, переживших такой эстетический шок, и всех веселили. Один из мужиков облокотился на колодец, другой привалился к колонне, третий что-то разглядывал в углу.

На скамейке же перед собором сидел изможденный бронзовый паломник со всеми положенными атрибутами: посохом, сушеной тыквой и ракушками. Из тыквы в старину паломники пили воду, ракушкой зачерпывали. Теперь эти символы продают в качестве сувениров вдоль всей "дороги Иакова". Бургос является одним из основных пунктов на этом пути. В городе много гостиниц для паломников, и на мостовых встречаются впечатанные в булыжник медальоны с ракушкой, словно тайный знак для посвященных.

Бургос называют городом одного собора, а строился этот собор на протяжении пяти веков. Еще здесь гордятся тем, что неподалеку от этих мест родился национальный испанский герой, рыцарь Эль Сид. Несмотря на то, что рыцарь успешно воевал то на стороне мавров, то против оных, он очень почитаем, и около моста Сан-Пабло стоит конный памятник Сиду, где он в развевающемся плаще, с поднятым мечом, летит навстречу врагам. В соборе он присутствует и в нарисованном виде, и в скульптурном, там же герой вместе с женой и похоронен.

Неподалеку от памятника Сиду – дворец, в котором королевская чета Фердинанд и Изабелла принимала Колумба после открытия Америки. Дворец очень примечателен, на него обращаешь внимание издалека. Называется он «Дом Веревки», фасад его украшен хитро перекрученной веревкой из камня и гербами. Еще эта королевская чета славна тем, что именно в период их правления семивековая Реконкиста была закончена, и Пиренейский полуостров был полностью отвоеван у мавров.

Вдоль реки, от театра до ворот Санта-Мария тянется широкий бульвар, который в этот летний вечер был полон народу. На лавочках, под сенью пальм и туй, рассредоточились местные жители. Вообще Бургос произвел впечатление довольно оживленного города. Несмотря на многолюдье, мы без труда нашли места в летнем ресторанчике прямо у стен собора и поужинали.

Ночевали в Леоне, древней столице королевства Леон-Кастилия. После тесных номеров французских гостиниц испанская порадовала своими просторами. Гостиница была недалеко от центра, и мы тут же отправились гулять. Перешли реку с каменными львами и по улице мимо фонтана дошли до широкой площади, посреди которой темнел силуэт высокого готического собора с подсвеченными витражами. Потом направились вдоль какой-то крепости, которая нам показалась нескончаемой и завела на такие глухие задворки, что мы вздохнули с облегчением, когда, наконец, опять оказались на центральной улице, где еще теплилась жизнь: за столиками кое-где сидели люди и изредка проезжали машины. У приметного здания на лавочке сидел бронзовый человек в шляпе и почитывал книгу. И мы с ним посидели, сфотографировались.

29 августа, пятница. По дороге святого Иакова

Наутро мы узнали, что сидели с Гауди, а здание перед нами, Каса де лос Ботинес – его рук творение. Грациозное строение из светлого камня по углам украшено башенками, на каждом этаже – своя форма окон. И по периметру крыши – резные зубцы. Справа от него – светло-желтый дворец Каса-де-лос-Гуменес с симпатичным внутренним двориком. Улица за ним приводит к старороманской базилике Сан-Исидоро, с захоронениями леонских королей, интересным музеем и внутренним двориком.

Леонский собор, витражами которого мы любовались ночью, утром встретил нас светлыми взметнувшимися башнями, но, честно сказать, после Бургосского собора ничем особенным даже не запомнился. Зато почему-то запомнилась безыскусная старая церковь где-то в глубине улиц с двумя забавными львятами по краям, крохотная площадь за ней и старый фонтан. Может быть, оттого, что в старинной застройке города много вкраплений современных или перестроенных домов с разноцветными фасадами (город был сильно разрушен во время войны с Наполеоном), я не почувствовала в Леоне глубины времени, мощи и величия древней столицы, стоявшего во главе Реконкисты, и а вот в этом заброшенном, тихом месте дыхание старины очень ощущалось.

Потом через центр, вдоль современных зданий, мимо круглой площади с вознесенной на колонне Девой Марией мы дошли до монастыря Сан-Маркос с резным каменным фасадом, в котором теперь приют для паломников и больница (Леон, естественно, тоже стоит на "дороге святого Иакова").

Следующая остановка на нашем пути, город Асторга, тоже является перевалочным пунктом для паломников. В центре города, на высоком холме, за мощными крепостными стенами, вынесенные, как на помосте, вверх, всеми своими башенками шпилями, зубцами тянутся в небо готический собор XV в. и дворец епископа, еще одно творение Гауди. Внизу, под стенами, что-то типа зоны отдыха, газон с редкими деревьями, под которыми в этот час с подстилками и снедью расположились местные жители. Живет в этой местности народность марагатос, потомки берберов. Очень смуглые, с черными смоляными волосами, похожие на латиносов. Девочки под ближайшим деревом, почти коричневые, с необычным разрезом глаз, черноволосые, с интересом рассматривали нас. Я постеснялась их сфотографировать, а больше таких людей мы не встречали даже в соседней деревне Вилльяфранко.

Оба строения – и собор, и дворец епископа – просто шедевры, и мы были очень рады, что вне программы сюда завернули. Еще Асторга славится своим медом и шоколадом (есть даже музей шоколада). Там же в супермаркете мы набрали в дорогу соков, сангрии, сухого испанского вина. Испанцы любят утолять жажду сангрией, смесью вина с апельсиновым соком. В супермаркете литровый пакет стоит чуть меньше 1 евро. Столько же – пакет сухого вина. Там у нас случилась неожиданная задержка, так как одна из наших дам в супермаркете решила расплатиться бумажкой в 500 евро. Вокруг растерявшейся кассирши вскоре собрался весь персонал магазина. В итоге в торговый зал спустился управляющий и дал указание принять невиданную банкноту.

Также вне программы мы заехали в деревушку Вилльяфранко-дель-Бьерсо. Для паломников она является важным этапом. После деревни начинается самый трудный переход через Кордильеры до самого Сантьяго. Поэтому те, кто чувствуют, что не в силах дальше продолжать путь через горы, могут получить отпущение грехов в церкви Сантьяго (святого Иакова) у Северного портала, портала прощения (Puerta del Pardon). Место производит очень пронзительное впечатление. Гористая деревушка со строгой церковью на холме, погост и приют для паломников. Чуть дальше – рыцарский замок. Несколько домов. Внизу, у дороги - древняя крепостная стена с бастионами. И покрытые лесом горы вокруг. Жарко и пустынно. В приюте для паломников, во внутреннем тенистом дворе, несколько путников пили чай. Цены скромные. Скажем, кофе за 50 центов я больше нигде в Европе не встречала.

За деревней, действительно, горы становятся круче, вдоль гребней хорошо видны тропы, протоптанные пилигримами. Местность довольно безлюдная, время от времени встречаются небольшие поселения. Машин мало.

В пятом часу вечера приехали в Луго. Сколько же древние римляне понастроили в Испании за несколько веков своей оккупации! почти каждый город, в котором мы были до этого (кроме Бургоса, заложенного франками), был основан на месте бывшего римского поселения, и в каждом сохранились остатки фундаментов, арен, церквей, построенных ими. Но крепость в Луго превосходила все виденное ранее. Могучая высокая стена опоясывает старинный центр города, ширина стены – 6 метров. Мы поднялись на нее и пошли поверху, мимо густых крон цветущих магнолий. Спустившись, направились в центр, к Триумфальной римской колонне с орлом, мимо безыскусной церкви Сан-Педро, мимо преимущественно современных зданий, пока не вышли к огромному собору Санта-Мария. Вера сказала: обратите внимание, какие скромные окружающие дома, и какой шикарный собор. Издавна Галисия считалась беднейшей областью Испании, тем не менее он построен на средства, собранные местными жителями, которые, отказывая себе в самом необходимом, воздвигли в городе великолепный собор по образцу собора в Сантьяго-де-Компостела. В храме находится статуя «Мадонны с большими очами». Глаза, действительно, непривычно большие. И церковь очень красива как снаружи, так и изнутри.

Из церкви мы попали на обширную, очень зеленую площадь – Майор. Погода портилась на глазах. Вера предложила отведать местный кулинарный хит - осьминога по-галисийски - и повела желающих в ресторан. Тучи чернели и тяжелели на глазах и в какой-то момент прорвались неостановимым потоком воды. Мы бросились в очень кстати подвернувшийся городской музей и провели там больше часа. По крыше било, как во время артобстрела. Музей большой, не слишком интересный, но очень тронуло видимое стремление местных организаторов увлечь посетителей, представить свой город полно и разнообразно. Экспонаты подобраны подробно и тщательно, и даже имелось описание на русском языке. Расположен музей в старинном монастыре св. Франциска, от монастыря сохранились кухня, трапезная и крытая галерея. Экспонируются мозаика, керамика, стекло, нумизматика, изделия из черного янтаря, живопись, скульптура, веера, часы и т.п.

К условленному времени мы собрались на площади Майор. Вскоре к нам присоединились наши гурманы, те, кто все-таки добежал до ресторана и насладился осьминогом с белым вином. Сытые, раскрасневшиеся, они так хвалили галисийское блюдо, что все мы обзавидовались.

По дороге к Сантьяго нас опять накрыл дождь с крупным градом, и даже было немного страшно в автобусе. Наконец светопреставление закончилось, и над горами повисла радуга. Буквально на глазах, в течение часа, суровые каменистые горы Галисии при приближении к океану покрылись эвкалиптовыми лесами.

В полной темноте мы въехали в Сантьяго-де-Компостела.

30 августа, суббота. Сантьяго-де-Компостела, Порту

С утра опять лил дождь. Под дождем перебегали из-под широкого навеса гостиницы в автобус. Вера заметила, что в этом году всякий раз, когда она приезжала в Сантьяго, с утра полоскало, а после службы в храме выходило солнце.

Сантьяго-де-Компостела – один крупнейших центров паломничества христиан. В IX веке неподалеку отсюда были обретены мощи святого апостола Иакова (Иакову отрубили голову в Иерусалиме, а его тело отправили на лодке в море. Восемь веков спустя лодка с обезглавленным телом причалила у испанского берега), и неподалеку от этого места выстроили собор. Возле собора, век за веком, возводились монастыри и церкви, приюты для паломников, больницы, дворцы. Так вокруг святыни возник город. Святой Иаков (сант Яго) считается покровителем Испании. Когда испанцы открыли Америку, более 100 населенных пунктов на новых территориях были названы Сантьяго. Самый крупный из них – столица Чили.

По блестящим от дождя улицам мы вышли на огромную площадь перед собором. В центре площади стоял одинокий человек с рюкзаком и палкой и, закинув голову, смотрел на собор. Он смотрел долго, не отрываясь , не обращая внимания на наше появление, и, видимо, в душе своей переживал один из самых высоких моментов своей жизни. И, глядя на него, я вдруг представила, какие чувства должен испытывать верующий человек, проделавший огромный путь через бесчисленные города и селения, преодолевший пустынные, дождливые Кордильеры и, наконец, оказавшийся на этой площади перед собором. Он даже не торопился поскорей войти внутрь, или пойти в гостиницу для паломников и снять рюкзак, просто стоял и смотрел.

Сам собор огромный, но внутри достаточно сдержанный, без такого великолепия, как в Бургосе (ах, этот Бургосский собор! В его сиянии померкли все последующие). Процедура доступа к святыням упорядочена и автоматизирована. Загорается зеленый свет – и очередной человек спускается в крипту к мощам св. Иакова. Так же упорядоченно поднимаются в узкое тесное помещение над алтарем, там бросают денежку и на коленях обнимают статую Иакова за плечи, служитель дает открытку с изображением святого. Говорят, что, иногда очередь в крипту опоясывает алтарь (алтарь в здешних соборах можно обходить, его выносят ближе к центру).

Когда мы покинули собор, дождь перестал, а потом вдруг серые облака истончились и изорвались на мелкие клочья, раздернув над городом голубое небо. Возле главного офиса пилигримов (там, где паломников регистрируют, занимаются их размещением и питанием) было оживленно и радостно, прибывали новые люди с рюкзаками, их встречали, расспрашивали. В воздухе витал дух праздника, вокруг было много радостных лиц, смеха и улыбок: собрание единомышленников, братьев по духу, людей, объединенных одним делом и достигшим цели. Возле кофеен стояли девушки с блюдами ломанного миндального печенья и угощали прохожих (миндальные печенья – основная сласть галисийцев).

Собор окружен площадями и красивыми зданиями: дворец епископа (там же музей), монастыри, гостиница и больница для паломников. На главной площади, Обрадорио, напротив собора - протяженное серое здание мэрии с Иаковом наверху, бывший дворец Раштой. Весь этот комплекс смотрится величественно и нарядно. Нагулявшись вокруг собора и по улицам города, мы вышли в симпатичный парк Санта-Сусана, где по аллее с ажурными лавочками дошли до фонтана в окружении кустов с фиолетовыми цветами, а от него поднялись к маленькой церквушке. Небо уже совсем рассинелось, на травке вдоль канала, на солнышке грелись утки, и отовсюду были видны башни главного собора.

Почти на самой границе с Португалией мы по мосту переехали печально знаменитую бухту Виго, в пучине которой хранятся несметные сокровища с потопленных испанских галеонов. Девятнадцать кораблей, груженых золотом, добытых на перуанских рудниках за три года, летом 1702 года отправились из Америки в Испанию. Достигнув бухты Виго, предводитель эскадры ждал указаний из Мадрида, что дальше делать с доставленным богатством. Ждал долго, месяц, в течение которого вполне мог бы выгрузить золото на берег. О сокровищах, вывезенных из Америки, узнали англичане и голландцы и поспешили в бухту Виго. Битва длилась больше суток. Испанцы поджигали свои суда, чтобы они не достались неприятелю. В итоге с обеих сторон было затоплено 24 судна. В течение трех веков производились попытки добраться до сокровищ, так и не увенчавшиеся успехом.

Над бухтой Виго нависали свинцовые облака, вверх по склону тянулись домики, и странно было представлять это небольшое водное пространство, заполненное горящими кораблями, на которых кипели абордажные бои, и люди отдавали свои жизни за равнодушный желтый металл, лежащий в трюмах.

И вот мы уже мчимся по заросшим холмам Португалии. (Кстати, переводим время еще на один час). По телефону договорено об экскурсии на кораблике в Порту, но мы уже явно не успеваем. Наконец въезжаем в город, начинаются гонки по улицам Порту. Ну и улицы! Сплошные горки, то вверх, то вниз, никогда не видела таких крутых (это я еще в Лиссабоне не была, теперь-то я знаю, где они круче). Вера звонит и просит попридержать кораблик. Наконец мы подъезжаем к пристани и бежим на судно. Я сажусь почти на носу, и мы отплываем.

Все, теперь можно смотреть город. Река Дору очень широкая, на северном берегу - город Порту, на южном – Вила Нова де Гайа, там же, вдоль южного берега, тянутся одноэтажные строения - хранилища, в которых выдерживается портвейн. Оба берега крутые, разноцветные здания ползут по склонам вверх, застройка плотная, фасады вытянутые, узкие, стены облицованы изразцами (изразцы азулежу – одна из ярких примет Португалии). Застройка прерывается выходами скал и деревьями на крутых склонах. Берега соединяют четыре моста, один из них проектировал Эйфель, другой – его ученик, эти мосты действительно очень похожи друг на друга и на кусок Эйфелевой башни, лежащей на боку. По реке плавают симпатичные кораблики с мачтами и деревянными бочками. Раньше на них возили портвейн, теперь – туристов.

Мы проплыли вглубь материка, потом в обратную сторону к океану и высадились на берег. Но отправились не в Порту, в Вила Нова де Гайа, где производится портвейн, в погреба крупного производителя Calem. Сначала сотрудница нас провела в небольшой музей, иллюстрирующий историю возникновения напитка и технологию изготовления. Виноград выращивается на узких, горных террасах вблизи Порту, виноградный сок закрепляют бренди на третий день, брожение прекращается, и вся сладость остается в напитке. Три основных вида портвейна: белый и два красных: руби и тоуни. Тоуни, как и белый, вызревает в бочках, руби производится из винтажного винограда (собранного в особенно удачный год) и доходит в бутылках в течение 15-20 лет. На вкус его влияет даже качество пробки. Если вино хранится долго, пробку меняют раз в 50 лет. Мы прошли в длинный темный зал, где стояли огромные бочки, бочки поменьше и бутылки. Потом была небольшая дегустация (один вид белого, один вид тоуни). Желающие купили напитки (стоимость бутылки от 7 евро, были наборы из маленьких бутылок разных видов).

Возле погреба, на улице мы повстречали соотечественника потрепанного вида, с бутылкой пива в руке. Он сказал, что жил в Омске, работал архитектором. Здесь подрабатывает на случайных работах, получает около 500 евро. «Я же пью», - сказал он в свое оправдание. Такой же друг дожидался его в отдалении: «Вован, пошли».

Надо сказать, что Порту нас несколько шокировал. Я думала, что в Западной Европе везде чисто и опрятно. Этот же город выбивался из всего виденного ранее. Сразу чувствовалось, что это другая страна. Безусловно, разница стран чувствуется всегда, и когда из Германии попадаешь во Францию, и когда из Франции переезжаешь в Испанию, но это отличия на общем фоне процветания и благополучия. После своих преуспевающих соседей Португалия мне показалась неряшливой и бедной. В дальнейшем я изменила свое мнение о стране. На самом деле маленькие города очень приятные. Как правило, это беленькие домики под красной черепицей на крутых холмах, и, наверно, рабочий и портовый город Порту – не самое лучшее начало для знакомства с Португалией. Город довольно мрачный, с преобладанием серого цвета, бесспорно, очень колоритный, со своим лицом и архитектурой. Пешеходная экскурсия у нас началась на вершине холма, возле кафедрального собора Се, массивного серого здания с конным памятником епископу Угу перед входом. В соборе нам показали, в частности, серебряный алтарь, который в свое время при приближении войск Наполеона к городу был залит раствором и таким образом спасен. В церкви готовились к службе и украшали помещение розами. Перед собором - смотровая площадка с витой колонной. Пространство до горизонта было заполнено черепичными крышами с то здесь, то там прорывающимися башнями. Город примерно весь одной высоты, 4-6-этажный. На фасаде ближайшего к собору дома у каждого второго окна торчала спутниковая тарелка, на балконах сушилось белье.

Спустившись с холма, мы зашли в здание вокзала Сан-Бенту, выложенное изнутри изразцами. Все ключевые моменты истории Португалии были изображены на стенах вокзала. Такими же бело-синими изразцами был украшен фасад стоящей неподалеку церкви Конгрегадуш. Вышли на главную городскую площадь Либердади, окруженную красивыми зданиями. В центре площади - конный всадник на светлом постаменте, король Педро IV, а перед ним – забавный синий самолетик. Протяженная площадь заканчивалась зданием муниципалитета с высокой башней. Другая башня, колокольня Клеригуш, возвышалась слева на холме, между рядами домов, чуть не посреди улицы.

Потом, через современные районы, мы выехали на берег океана, где, как нам пояснила экскурсовод, любят отдыхать горожане. Ни одного отдыхающего мы в этот пасмурный день там не обнаружили. Декоративная крепость с башенками по углам, изъеденные океаном монолитные плиты и валуны, уходящие в воду, чахлые, гнущиеся под порывами ветра туи вдоль набережной, по которой изредка пробегали бегуны и проезжали велосипедисты.

Экскурсия закончилась на набережной Рибейра, выглядевшей пестро и живо. Череда ярких, цветастых фасадов с узкими балконами прерывалась крутыми улицами, лезущими наверх. Летние кафе под зонтиками и рыбные ресторанчики тянулись вдоль всей набережной. У причалов покачивались круизные кораблики с флажками. По сравнению с «зоной отдыха» здесь было очень оживленно.

Напоследок у нас зашел разговор о пенсиях в Порту. Экскурсовод сказала (экскурсия шла на французском, а Вера переводила), что труженики полей получают пенсии около 300 евро, рабочие с заводов – около тысячи. У школьных учителей пенсия 3-4 тысячи евро, у профессоров университета – 5-8. В среднем, 80 % от оклада. И мужчины, и женщины уходят на пенсию в 65 лет.

Простившись с экскурсоводом, мы отправились в один из рыбных ресторанов. Заказали жареных сардин и зеленое вино верде. Верде – молодое вино из недозревшего винограда, самогазирующееся, очень приятное на вкус. Сардины – самые обыкновенные, только что свежие. Когда мы, поев, вышли из ресторана, уже совсем стемнело. На набережной зажглись фонарики. Усевшись на лавочку, мы смотрели на черную, лоснящуюся воду, на россыпь огней Вила Нова де Гайа на другом берегу. Вика грустно сказала, что с детства мечтала увидеть Португалию, и совсем другой себе ее представляла. Порту ее сильно разочаровал. Мы ее успокаивали, что это еще не вся страна, и расстраиваться рано, посмотрим, что будет дальше. В вечернем освещении город был очень хорош. Фонарики вдоль набережной, свет из окон, цепочка огней вдоль мостов и ярко освещенный противоположный берег. И на вершине холма – массивное здание, брызжущее светом из всех своих окон. На набережной было очень славно, но стоило сделать шаг в сторону, на одну из крутых, извилистых улиц, уводящую куда-то вверх между плотно сдвинутых рядов домов, как обнаруживалось, что улица освещается лишь тусклым светом из окон. Честно сказать, я бы побоялась здесь одна ходить вечером.

В гостинице, на входе нас ждал гостевой графин портвейна. Красный портвейн, очень мягкий, бархатистый (почему-то он мне понравился значительно больше, чем во время дегустации), и каждый входящий радостно себе наливал. Перед сном купались в бассейне. Что ни говори, приятно теплым южным вечером, черте где, на самом краю Европы, в стране Португалии, наплававшись в бассейне, сидеть за столиком и потихоньку смаковать портвейн.

31 августа, воскресенье. Коимбра, Фатима, Баталья, Алькабаса

А на следующий день мы увидели совсем другую Португалию, серьезную, торжественно-тихую, и воплотился этот образ в Коимбре, главном университетском городе страны и самой первой ее столице. Началась она для нас на набережной возле вокзала (симпатичное здание из бело-розового камня с часами наверху). Старый город расположился на высоком холме, сбегая с вершины к подножию крутыми улицами-лестницами. Площадь Коммерсиу, больше похожая на закругленный кусок широкой улицы, находится в самом низу холма. От расположенной на ней старороманской, из желтого камня, церкви Сантьяго крутая лестница поднимается на широкую улицу Ферейра Боргеш, а оттуда, через высокие ворота-арку Алмедина (остатки крепостной стены) - проход на крутую узкую улицу, украшенную гирляндами разноцветных флажков. В сувенирных магазинчиках пестро и нарядно, очень много затейливо разрисованной посуды, преимущественно в нежно-голубых, светло-серых тонах. Так продвигались мы вверх то по лестницам, то по брусчатым узким проходам (на каждой улице – свой рисунок брусчатки), между тесно сдвинутых домов, расступавшихся на террасах. После крутого подъема мы вышли на небольшую площадь перед Старым собором Се-Велья. Собор строгий, квадратный, из желтого камня, идущие по верху зубья напоминают крепостную стену. Вход в собор прикрыт полотнищем. Полукруглый алтарь с вырезанными деревянными фигурами, каменная чаша, украшенная резьбой, огромная раковина, выложенные старинными изразцами стены с почти стершимся рисунком. Сразу за собором – широкая лестница наверх, и мы оказались на вершине холма, посреди широкой площади университетского городка. В воскресенье, 31 августа, городок казался вымершим. Кстати, начало учебного года в университете – в середине сентября. Через арку мы вошли во внутренний двор университета, и оказались на просторной площади, с трех сторон окруженной каре старого университета, и открытой – с четвертой стороны. Ощущение белизны и простора. Несколько деревьев, памятник королю Жуану III, отдавшему свой королевский дворец под университет и переехавшему в Лиссабон. Белые здания с красной черепицей, в углу – колокольня по прозвищу «коза». Говорят, звук ее колоколов напоминает блеяние козы. Очень красиво центральное здание, с галереями по второму этажу и великолепным, торжественным трехарочным порталом. Все, как в прежние времена, когда здесь учился еще святой Антоний Падуанский. И до сих пор университет в Коимбре считается лучшим в Португалии. Диктатор Салазар до конца жизни в анкетах в графе «должность» писал, что он профессор экономики в Коимбрском университете и старался посещать ученые советы.

По случаю воскресенья в университетскую библиотеку мы не попали, зато университетская церковь Сан-Мигель восхитила всех. По потолку – растительные орнаменты на белом фоне, потрясающей красоты орган (красная чаша, отделанная золотом, черные трубы), на стенах – яркие изразцы.

Потом по пустынному городку мы дошли до Нового собора – Се Нова, широкому, белому, торжественному, с широкой площадью перед ним. А от него разбрелись по сувенирным лавкам и встретились уже внизу, перед аркой Алмедина.

Фатима. Огромная площадь, узкий и высокий, белый собор с распахнутыми полукольцом галереями, огромный крест со схематичным распятым. По мраморной дорожке на коленях ползут к храму люди, у некоторых к коленкам привязан поролон. Место массового паломничества португальцев. И, в отличие от академической Коимбры, в воскресенье здесь многолюдно.

Весной 1917 года троим местным детишкам-пастушкам, двум сестрам и их младшему братишке, на этом месте было видение Девы Марии, и с этого дня, 13-го мая, она приходила к ним каждый месяц 13-го числа. Старшая из девочек, Лусия, слышала ее голос. Над детьми, их встречами и разговорами с богоматерью, в деревне смеялись, но постепенно все больше народа стало собираться на лугу по 13-м числам и, действительно, видели свечение в виде женского контура. Самое массовое скопление людей было 13-го октября 1917 года, в этот раз богородица явилась в последний раз. Лусии она сказала: «Ты будешь жить долго, а твои брат и сестра скоро придут ко мне». И еще три пророчества, известные в католичестве как «три откровения Фатимы». Первое - о Второй мировой войне, второе – о судьбе России, третье – о покушении на римского папу.

Вся Португалия была взбудоражена происшествием. Первоначальная реакция Ватикана на эти события была резко отрицательной, однако тонкий ручеек паломников а маленькую португальскую деревню рос с каждым годом. Через некоторое время в деревню Фатиму прибыли служители из Ватикана, которые опросили местных жителей, и более тысячи человек подтвердили им, что видели явление Девы Марии.

Младшие брат и сестра вскоре умерли. Люсия стала монахиней и умерла совсем недавно, немного не дотянув до ста лет. Покушение на папу произошло ровно 13 мая, и после выздоровления вынутую из него пулю Иоанн Павел II возложил на алтарь собора в Фатиме. Тогда же он встретился с Лусией, жившей при соборе.

Вместо луга теперь на этом месте – огромный комплекс: площадь, собор, дома для паломников. Под навесом разложены огромные свечи (до метра длиной), люди подходят, опускают в прорезь монетки, берут свечи и идут к огороженным, я бы выразилась, жаровням, над которыми поднимаются языки пламени и черный дым. Там, от этого пламени, надо зажечь свою свечу и, протянув руку через нестерпимый жар, установить ее в одно из гнезд. Впечатление от жаровен – жутковатое.

В соборе светло и просторно. Современные витражи, скульптуры и рисунки детей, увидевших Деву Марию. На уступчике стоит девочка Лусия, прижимая к себе козленка. Все трое здесь и похоронены.

За галереями – парк и сувенирные магазины с многочисленными статуями Девы Марии и распятиями.

В парке встречаются пробковые дубы с частично срезанной корой. Странное впечатление – стоит дерево на тонкой оранжевой ножке. По городу ездит белый экскурсионный паровозик.

Для католиков теперь это место свято. Русская православная церковь ко всем этим фатимским чудесам относится крайне негативно (особенно к пророчеству, что Россия будет наказана за свое вероотступничество, высказанное летом 1917 года). Также непонятна история с иконой Казанской божьей матери, обретенной в XVI веке под Казанью. С иконы в свое время сделали несколько списков, которые в годы революции были утеряны. Странным образом один из этих списков оказался в португальской глубинке, все в той же Фатиме. (В одном из источников я прочла, что это не список, а первоначальная икона, украденная в начале XX века из Казанского Богородицкого монастыря).

Окрестности Фатимы холмистые, холмы покрыты низкими раскидистыми деревьями. Между ними – беленькие домики с красной черепицей. И этот пейзаж очень характерен для сельской Португалии: холмы и аккуратные белые домики.

Короткий переезд, и мы стоим посреди огромной площади, перед великолепным монастырем Батальи. Ранняя готика, массивное основание из желтого камня и многочисленные серые шпили-башенки, соединенные низкой кружевной балюстрадой.

Монастырь был возведен посреди чистого поля в честь победы над войсками испанского короля в 1385 году. Эта битва явилась принципиальной в борьбе за независимость Португалии от власти Кастилии. На площади перед собором – памятник полководцу Перейре, чье умелое руководство войсками позволило выиграть сражение у превосходящего в несколько раз противника.

Величественное, монументальное строение. Очень красивые витражи. В восьмиугольной капелле Основателя монастыря – захоронения королевской четы и инфантов. Белый высокий купол, сходящийся в виде звезды. Из собора - выход (платный, 5 евро) во внутренний двор монастыря, так называемый Королевский. Дворик красив донельзя. Для себя я его назвала «мавританский», потом нам сказали, что это стиль «мануэлино». Каждая арка галереи «занавешена» ажурной, вырезанной из камня решеткой, самых разных рисунков: то как сплетенные канаты, то как перевитые лианы, с вкраплениями цветов, крестов. Каменные кружева опираются на тонкие, резные колонны, тоже каждая со своим рисунком. Вдоль балконов и по коньку – изящная, легкая решетка. В углу – многолепестковый фонтан, чаша над чашей. Внутреннее пространство заполнено высоченными, узкими туями и низким, подстриженным кустарником с прорезанными ходами-лабиринтами.

Королевский двор и двор Афонсу V разделяются небольшим музеем с образцами оружия. У могилы Неизвестного солдата стоял почетный караул: двое парней в камуфляже и черных беретах. Двор Афонсу V значительно скромней, никакой каменной резьбы, зато там можно подняться на верхние галереи и посмотреть на окрестности с небольшой высоты.

Напоследок обошли монастырь снаружи. Те же изящество и роскошь, и на широкой площади он смотрелся как совершенное творение на открытой ладони, одна из ярких крупинок золотого фонда общечеловеческой культуры.

Монастырь в Алькобасе, где мы вскоре оказались, тоже изначально был воздвигнут в честь выигранного у мавров сражения, но известен, скорее, как памятник любви, послуживший усыпальницей для двух влюбленных, соединившихся здесь навеки: короля Дона Педру I и Иниш ди Каштру.

Впервые инфант увидел Иниш в свите своей невесты, принцессы, прибывшей из Кастилии. Жена вскоре после свадьбы умерла, и инфант тайно сочетался браком с прелестной фрейлиной. Родились четверо детей. Однако его отец, король Афонсу IV, опасался, что король Кастилии через Иниш будет оказывать влияние на сына (Иниш принадлежала к знатной кастильской семье). В своем дворце, в Коимбре, Иниш на глазах у детей была убита. Педру жестоко расправился с убийцами. Когда после смерти отца он стал королем, он попытался назначить своим преемником сына от Иниш, но придворные ему возразили, что ребенок незаконнорожденный. Тогда Педру велел выкопать останки Иниш, сочетался с мертвой браком принародно и заставил придворных целовать руку давно погибшей жены.

Собор монастыря внутри очень строг. В трансепте стоят два мраморных, украшенных резьбой саркофага. На поверхности саркофагов вырезаны лежащие тела разлученных влюбленных в окружении ангелов. В ногах у Педру – мраморная собака, символ верности. Педру и Иниш похоронены ногами друг к другу, чтобы в час, когда мертвые восстанут из гробов, они, поднявшись, тут же увидели б друг друга.

Сам монастырь довольно протяженный (от автобуса мы долго шли вдоль белых, безыскусных стен). Красив фасад собора, к которому с обеих сторон примыкают все те же белые низкие стены. Фасад выходит на широкую городскую площадь. Там же, на площади, прямо напротив собора, мы устроились в летнем кафе пообедать. Здешним хитом считается «петух по-алькобасски», или «француз в горшке» (так португальцы переиначили французского «петуха в вине»). Действительно, каждому принесли по здоровому глиняному горшку, из которого надо было кусок за куском доставать запеченную в вине курятину. Вкусно, как любая курица, но не более. Тем более я огорчилась, когда из собора пришли те из наших, которые вместо обеда пошли в музей и во внутренний дворик монастыря. Они сказали, что там еще красивей, чем «мавританский дворик» в Баталье. Напоследок зашли в кофейню попробовать местных монастырских сладостей. Изготавливают их, растирая горячий желток с сахаром, и начиняют этой смесью хрустящие вафельные рожки. Ну, очень приторно.

Снова небольшой переезд, и еще засветло мы прибываем в городок Назаре, наше место ночлега. Часть города стоит на высокой скале, другая спускается к океану. К счастью, наш отель находится в пяти минутах от берега. На уровне нашего окна, в кроне пальмы, устроились горластые, мелкие пичуги, пальма просто кишела ими.

Бросив вещи, мы тут же побежали на пляж. Вода была холодной, тем не менее, все мужественно поплавали. И на наших глазах солнце опустилось в воду. Переодевшись, пошли гулять по набережной. Ночной городок бурлил, все магазины были открыты, кафе заполнены, на улицах играли музыканты, оживленный поток гуляющих перемещался туда-сюда. Обычная курортная жизнь.

1 сентября, понедельник. Обидуш, мыс Рока, Синтра, Кашкаиш

Завтрак был в кафе на крыше отеля, и солнечное утро подарило нам чудесные виды на город, скалы и океан. Вся бухта, от края до края была заполнена белыми домами под красной черепицей, справа берег резко вздымался, обрываясь в океан отвесными скалами, и верхнее плато тоже было покрыто те ми же белыми домиками. Верхняя и нижняя части города соединялись между собой подъемником.

Весь этот день мы провели в окрестностях Лиссабона, делая короткие, около 20 км, переезды, между достопримечательностями, и началось наше знакомство с пригородами столицы со сказочного городка Обидуш, построенного в XIII веке, да так в нем и застывшего. Узкой лентой протянулся Обидуш вдоль крутого склона, обнесенный со всех сторон высокой крепостной стеной. Через весь город осью проходит главная улица, от которой вверх и вниз змеятся крутые, узкие улочки. Как обычно, дома белые, с синей или желтой окантовкой, все утопают в цветах. Длинные плети, усыпанные малиновыми, желтыми, фиолетовыми цветами, ломятся из каждой щели, ползут по стенам, нависают сверху. Мы прошли через крепостные ворота, изнутри выложенные сине-белыми изразцами, пошли по нижней улочке, от церкви поднялись по лестнице на главную улицу и вышли к древнему замку с множеством башен по периметру. Там мы уже все разбежались. Я поднялась на крепостную стену и некоторое время шла по ней. Прямо подо мной, напротив замка, оказалась декоративная деревенька из разноцветных домиков. Спустившись, пошла по верхним пустынным улочкам. На главной улице я нашла почти всю нашу группу. Обидуш славится производством собственного вишневого ликера, жинжнья. Его принято наливать в шоколадную чашечку, выпивать ликер и заедать чашечкой (стоит такая дегустация 1 евро). Посидев в кофейной и попробовав ликера, мы торопились уже к автобусу, когда на крепостной стене, над самыми входными воротами, увидели Люду из нашей группы. «Поднимайтесь скорей сюда», - закричала она. Действительно, оттуда открывался изумительный вид на город, особенно если пройти немного вверх по стене: узкое пространство, густо заполненное домами и деревьями, стиснутое высокими зубчатыми стенами, уходящими вдаль. И замок на горизонте. Когда-то этот город король Диниш подарил своей невесте в качестве свадебного подарка. Наверно, так же, поднялись они на башню, и король указал на раскинувшиеся перед ними пространство: «А это – тебе, любимая!»

А потом мы отправились к самой западной точке Европы, мысу Рока. Горы становились все круче, наш автобус забирался все выше и выше, и постепенно зона горного леса сменилась обширными полями портулака – местного кактуса-суккулента, самого разного оттенка – от красно-бурого до ярко зеленого. На площадке возле небольшого здания мы вышли и направились к стеле, увенчанной крестом. На стеле надпись «Cabo du Roca Latitude 38°47’ Longitude 9°30’ Altitude 140 m». На самом краю утеса - сложенный из камней бордюр и до самого горизонта – насыщенная синева океана. Направо и налево от стелы разбегаются тропинки, протоптанные в портулаке. Мы пошли вдоль самого обрыва, фотографируя отвесные стены, обрывающиеся в океан. Пейзажи очень симпатичные, как везде, где присутствуют скалы и бесконечная водная гладь. В здании можно было купить грамоты о том, что ты побывал на самой западной точке материка, за 5 евро – попроще, за 10 евро – раскладную.

Следующие 20 км, и мы въезжаем в город Синтру, бывшую летнюю резиденцию португальских королей. Еще мавры оценили красоту здешних мест, построили здесь крепость на горе и дворец внизу. На месте мавританского дворца теперь - национальный королевский дворец Синтры, а на горе, рядом с крепостью мавров, в позапрошлом веке построили замок Пено, увидев который, московский богач Арсений Морозов, племянник Саввы Морозова, загорелся мечтой построить такой же в Москве, и, действительно, «по мотивам» дворца Пено был возведен "мавританский замок" на Воздвиженке. В советское время там располагался Дом дружбы народов.

Вокруг королевского дворца местная аристократия тоже строила свои дома и дворцы, это был люксовый португальский курорт. Даже флегматичный и насмешливый лорд Байрон был очарован городом. С океанским берегом Синтру связывает 14-километровая трамвайная линия.

К сожалению, на осмотр города нам было отпущено совсем мало времени, так как половина группы дополнительно еще захотела посмотреть знаменитые лиссабонские пляжи Кашкайш и Эшторил. Я, разумеется, тоже. Поэтому те, кто не поехал на пляжи, успели осмотреть и королевский дворец, и подняться на гору к дворцу Пено и арабской крепости (от дворца Пено они были в восхищении). Основная часть группы посмотрела только королевский дворец и погуляла по городу. Нина же мне предложила сразу идти на гору (во дворце она уже была в предыдущую свою поездку по Португалии). Замок на вершине выглядел очень заманчиво, хотя я оценивала, что расположен он достаточно высоко. Ладно, полезли. Довольно долго мы поднимались по заросшему лесом парку, серпантин за серпантином, а дорога все не кончалось. Редкие машины, проползавшие вверх, на наши голосования не останавливались. Наконец, почти у самого верха, одна из машин все же нас подобрала. Двое мужчин в машине оказались итальянцами, жителями Венеции. На площади перед кассами мы вышли. В кассе можно купить как общий билет во дворец Пено и крепость, так и по отдельности. Я сказала, что мы ограничены по времени, куда мы успеем сходить? Молодой человек ответил, что на дворец требуется больше времени, сходите в крепость.

По крутой тропе, среди тенистого леса мы прошли мимо первой сторожевой башни и караульного домика и наконец оказались на территории форта Каштело дос Муорош. Сразу же у входа, на самой нижней площадке, стояли каменные опоры, которые когда-то поддерживали цистерны для сбора воды. Снизу в разные стороны вели тропы и узкие каменные лесенки, выводящие на крепостную стену. Вдоль крепостных стен мы поднялись сначала на Королевскую башню, откуда открывался вид на дворец Пено, потом на две противоположные башни, с которых отлично была видна Синтра со всеми ее окрестностями. Башни с разноцветными флагами, змеящиеся по крутому склону каменные лесенки вдоль крепостных стен среди густой зелени, туристы, пробирающиеся вдоль стен, отдыхающие на выдолбленных в камне лавочках, фотографирующие из башен – все напоминала детскую игру, и никак не суровый неприступный бастион.

Набегавшись по крепости, мы стали спускаться. Одна из спусковых троп имела указатель на дворец Пено, мы выбрали другую. Через какое-то время я стала сомневаться. Площадь с кассами, откуда мы начали путь, все не показывалась, я поняла, что мы спускаемся на другую сторону горы. Надо было или возвращаться назад или залезть вверх по склону метров 200. Решили лезть по склону. Раскаялись в своем решении мы очень быстро, склон был крутой, заросший деревьями и лианами. Наконец я вылезла к бордюру, огораживающую площадку возле касс, который оказался мне по грудь. По площадке ходили люди и с удивлением смотрели на меня, стоящую в лесу за бордюром. Я им вежливо улыбалась. Перелезать в юбке через забор при всем честном народе как-то было неловко. На какой-то момент площадь опустела, я перемахнула через препятствие и в ожидании Нины стала прогуливаться возле касс. Наконец, красная и запыхавшаяся Нинина голова показалась над забором, я перетащила Нину, и мы помчались вниз. До нашего отъезда на пляжи оставалось полчаса.

По дороге встретили своих товарищей, которые пляжами пренебрегли и направлялись вверх. Мы им рассказали, что могли, и отправились дальше. На обратном пути нас пару раз обогнал местный автобус. Оказалось, что к замку можно было подъехать на рейсовом автобусе. И вот мы уже на крутых улицах Синтры, пробираемся между тесно расставленных, разноцветных домов. Возле площади перед дворцом, в тени, друг за другом, терпеливо стояли лошадки, запряженные в повозки. В последний раз я снимаю нашу крепость (как же она высоко, неужели мы там были?), садимся в автобус и едем к океану.

Сначала приехали к так называемой «Пасти дьявола». В этом месте берег, образованный выходами тектонических пород, раскололся, и трещина шириной метров 20 вдается вглубь суши. Говорят, когда бушует шторм, из этого места раздается рев. Сам берег странный. Спекшееся черное пространство, где-то ровным потоком спускающееся к воде, где-то в виде вздыбленной, взметнувшейся лавы, застывшей в самых невероятных фигурах. На скалах – рыбаки.

Кашкаишский пляж оказался совсем не широким, песчаным, с расставленными вдоль берега соломенными зонтиками и лежаками. Купающихся было маловато. В раздевалке встретили русскую женщину с ребенком. «Как отдыхается?» - поинтересовались мы. «Ну, как, океан холодный, лежим-загораем», - ответила соотечественница.

Первое купание совсем не доставило удовольствие. Даже энергичные гребки не помогли согреться. Да и на самом пляже было совсем не жарко. Вообще, в Португалии по сравнению с Испанией было ощутимо прохладней. Зря я тревожилась, что буду изнывать от жары. Когда я дома по интернету смотрела погоду, температура в Лиссабоне всегда была ниже, чем в Мадриде, на 7-9 градусов. Мы позагорали, искупались еще раз и пошли в прибрежную маришкейру, кафе, специализирующееся на блюдах из морепродуктов. Готовясь к поездке, я распечатала, какие блюда народ рекомендует заказывать в маришкейре. И тут я официанту прочитала по бумажке название. Он кивнул и удалился.

Третье купание было уже достаточно комфортным, я вылезла из воды практически без озноба и побежала переодеваться. Вскоре нам принесли заказанное блюдо: мидии, сваренные в белом вине с кинзой и чесноком. Ничего вкусней этих мидий я за всю поездку не пробовала. Мы даже ракушками выхлебали всю жидкость (ложек к блюду не полагалось, только маленькие вилочки). Примерно в это время с пляжа в парк мимо нашего столика начали проходить наши соавтобусники. Гора ракушек у всех вызывала любопытство и расспросы. Расправившись с мидиями и расплатившись (15 евро), мы отправились за своими товарищами, и вскоре уже въезжали в Эшторил, аристократический курорт, куда приезжали отдыхать и играть в рулетку многие знаменитости. Последние годы жизни здесь провел шахматист Алехин, здесь он погиб нелепой, странной смертью накануне матча с Ботвинником и первоначально здесь же был и похоронен (впоследствии его перезахоронили на монпарнасском кладбище в Париже).

Мы высадились возле прибрежного парка (ряды пальм и пиний, уходящих к океану, каналы и дорожки) и направились в прославленное казино. Темнокожий охранник очень выразительно смотрел на нашу разношерстную компанию, высыпавшуюся из автобуса, но не шелохнулся. В казино - полумрак, приглушенный свет длинных красных ламп, квадратами расчертившими потолок. Они отражаются в зеркальных черных полах, и, кажется, что идешь над темной пучиной, и далеко, в глубине пучины – красные квадраты. Ощущения странные и зыбкие, до головокружения. Огромный зал, уставленный столами, за каждым по два крупье в белых рубашках и красных жилетах. Стремительно проиграв по 5 евро, мы потом просто наблюдали за играющими. Завораживающий процесс. Девушка из нашей группы упорно ставила на зеро. В какой-то момент, устав проигрывать, она по-русски крикнула крупье: «Ну, сделай зеро, ты ж можешь! Покажи свое умение!» Магическим образом это сработало. Португалец кинул шарик, он долго крутился и, наконец, застыл на нуле. Обрадованные, словно выиграли сами, мы вышли из черно-красного пространства на дневной свет и отправились за нашими товарищами в Синтру.

2 сентября, вторник. Лиссабон

И вот – Лиссабон. Вдоль широкого проспекта Либердади выезжаем на набережную полноводной реки Тежу, проезжаем мимо моста 25 Октября (самого длинного подвесного моста в Европе) с фигурой Христа на другом берегу. Христос обращен лицом к своему бразильскому двойнику, так они и смотрят друг на друга через океан. Первая остановка – монастырь Жеронимуш (иеронимитов), яркое воплощение стиля мануэлино, стиля эпохи географических открытий, распространившегося во время правления Мануэля I. Был построен на месте маленькой часовни, в которой Васко да Гама (Вашку, как произносят португальцы) молился перед отплытием в Индию. Сейчас это грандиозное белое здание, обнесенное вверху по периметру балюстрадой и узкими шпилями. Великолепный, вырезанный из камня портал, устремленный ввысь, словно вскипевшая морская пена. Внутри просторно и величественно, большие окна пропускают много света. Стены и своды оплетены вырезанными из камня канатами, в местах пересечения канатов – кресты, гербы, морские узлы, якоря. Даже в цветочные орнаменты вплетается морская тематика. Обильная каменная резьба. Колонны вырезаны сверху донизу, и в затейливом рисунке проглядывает то морда льва, то тарантул, ракушки, птички, цветы. На одной из арок вырезана вереница человеческих физиономий разных рас. Экскурсовод объяснила, что таким образом скульпторы по рассказам и рисункам моряков пытались показать многообразие народов, встреченных мореплавателями на своем пути. У самого входа - саркофаги Васко да Гама и поэта Камоэнса, тоже покрытые резьбой. На саркофаге Васко вырезан парусник, у Камоэнса – лира и перо.

А потом через зеленую лужайку мы шли к Беленской (Вифлеемской) башне, и изящное белое строение (опять хочется сказать «в мавританском стиле», нет, мануэлино, конечно) вырастало на глазах. Веками мимо этой башни-маяка проплывали каравеллы, одни растворялись в океанском просторе, другие, груженые пряностями и золотом, заходили в порт. И, как корабли, текло время, век за веком, а португальцы, свесив ноги в океан, смотрели в атлантические дали, откуда в страну текло и текло богатство. И думали, так будет вечно. А когда поток прекратился, оторвали взор от блестящей, зыбкой глади, оглянулись и вдруг обнаружили вокруг себя нищую страну, без заводов и фабрик. В 1910 году монархию свергли, но республика просуществовала недолго. На счастье Португалии, к власти пришел диктатор Салазар, профессор экономики Коимбрского университета, который твердой рукой долгие годы приучал страну жить своим трудом, а не награбленным, создал промышленность, не допустил втягивания страны во Вторую мировую войну. И в этом судьбы Испании и Португалии схожи. У одной был Колумб, у другой – Васко да Гама, обширные колонии по всему миру, сослужившие плохую службу для развития стран. В оставшейся без колоний Испании тоже начались беспорядки, терроризм, расцвет анархизма, и только при диктаторском режиме Франко страна пришла в себя и стала развиваться за счет собственных источников.

Памятник Первооткрывателям – огромный каменный парусник на берегу широкой Тежу. Впереди – Генрих Мореплаватель, с обеих сторон паруса – те, кто отправлялся в опасные путешествия на поиски новых земель: моряки, купцы, священники, кто с мечом, кто с крестом и свитками, кто с сундуком. Памятник очень энергичный, экспрессивный, фигуры полны движения и в едином порыве устремлены вперед. И только единственная женская фигура, в самом конце неудержимого потока рвущихся мимо нее мужчин, опустившись на колени и прижав руки к груди, застыла в горьком ожидании.

Площадь возле памятника покрыта брусчаткой из чередующихся волн черного и светлого камня (такая же брусчатка встречается на главной площади Лиссабона – Россиу). Сразу за памятником, на тротуаре – выложенная мозаикой карта географических открытий, сделанных португальскими мореплавателями: материки и каравеллы, плывущие в разных направлениях. Монастырь Жеронимуш отсюда, сквозь сквер с туями и фонтаном, смотрится как сказочный восточный дворец.

Потом мы зашли в знаменитое старинное кафе Паштейш, где готовят пирожные паштейш. Стены кафе выложены азулежу, картины на стенах тоже составлены из изразцов. Паштейш – это круглые, маленькие, мягчайшие булочки-пирожные, которые надо есть горячими, предварительно посыпав корицей и пудрой. До этого я пробовала это лакомство в Фатиме (восхитительно!) и в Обидуше, но, говорят, что только в этом кафе готовят «правильный» паштейш, а рецепт держат в тайне. На самом деле, я бы затруднилась сказать, из каких компонентов это сделано. Кофе был превосходный (как, впрочем, и везде в Португалии).

Потом мы еше покатались по городу, доехали до старинного района Алфамы и вышли на площади Коммерсиу, широкому пространству, в трех сторон ограниченной зданиями, и четвертой выходящей к реке. Через Триумфальную арку прошли на многолюдную, пешеходную улицу Августо со светлой брусчаткой, расчерченной широкими квадратами, и по ней, мимо сувенирных лавок и кафе, мимо забавных «живых» скульптур, мимо подъемника Санта-Жушта (металлической кабины на высокой тонкой ножке) дошли до жизнерадостной, оживленной площади Россиу. На площади били фонтаны, в тени деревьев, на лавочках отдыхали прохожие, перед зданием театра, на высокой белой колонне, стоял черный памятник королю Педро IV, и по земле разбегались черно-белые волны брусчатки, так, что казалось, что поверхность под ногами тоже волнистая. И ничто не напоминало о кострах инквизиции, пылавших некогда здесь (дворец инквизиции стоял на месте театра) и о более поздних боях быков - торрадах.

От здания вокзала прошли по соседней улице, и Вера нам показала недорогое кафе. Вообще, надо ей отдать должное, она всегда нам указывала места, где можно недорого и вкусно поесть, и ориентировала, какие блюда в каких городах считаются традиционными и что лучше заказывать. В результате мы получили представление о местных кулинарных традициях и затратили на еду значительно меньше денег, чем рассчитывали.

На этом экскурсия закончилась, и мы отправились в музей Гюльбекяна. Рядом с подъемником Сан-Жушта зашли в метро «Байша-Шиаду» и по синей ветке проехали 5 остановок до «Площади Испании». Для входа в метро надо купить картонную карточку за полтора евро, и на нее уже докупаешь нужное количество поездок, по пол-евро за каждую. Карточку вставляешь в турникет на входе и на выходе.

Галуст Гюльбекян, армянин по происхождению, родился в Турции, учился в Англии и имел английское подданство, долгое время жил в Париже, в годы войны переехал в нейтральную Португалию, где и остался до конца жизни. Свое огромное состояние нажил на акциях нефтяных компаний. Был страстным коллекционером и в течение своей жизни собрал богатейшую коллекцию предметов искусства. Только из Эрмитажа, коллекцию которого советское правительство стало распродавать в конце двадцатых годов, он приобрел более 50-ти произведений.

Музей одноэтажный, но обширный, расположен среди небольшого парка. Билет – 4 евро в основные залы, 7 евро – включая текущие выставки и библиотеку. Рекомендую брать за 4, на текущих выставках не было ничего интересного.

Коллекция поразительная, подобрана с величайшим вкусом и состоит целиком из шедевров. Живопись, начиная с XV века и заканчивая импрессионистами, египетские чаши, статуи, персидские ковры, керамика и монеты разных веков и народов, старинные библии, резные иконостасы, мебель, гобелены, севрский фарфор, в последних залах – ювелирные изделия.

После музея мы вернулись в центр и пошли в указанное Верой кафе (от вокзала Россиу пройти немного по улице, параллельной площади Россиу, вход напротив обувного магазина). Набрали еды (шведский стол, неограниченное число подходов), заказали пиво. Все было очень вкусно. Стоил наш обед 8 евро. Вообще португальские цены радовали после среднеевропейских.

После обеда отправились к подъемнику Санта-Жушта. Перед кабинкой стояла небольшая очередь минут на десять. Билеты продают прямо в кабинке - 2.5 евро. Поднявшись на 32 метра, мы вышли на смотровую площадку, от которой по винтовой лестнице поднялись на следующий уровень. Там же находится кафе. С высоты прежде всего бросается в глаза массивный, серый замок с зубчатыми стенами на противоположном лесистом холме – крепость Сан-Жоржи (впоследствии оказалось, что половина нашей группы устремилась именно туда). Пространство между двумя холмами заполнено аккуратными, вытянутыми в сторону реки, рядами домов. Все те же преимущественно белые дома (с вкраплениями азулежу) и красная черепица. В результате землетресения в 1755 году большая часть Лиссабона была разрушена. Особенно пострадала низинная часть, поэтому отстраивали ее заново, придерживаясь регулярной планировки. Район, над которым мы поднялись, называется Байша, «низина». Красиво отсюда смотрится площадь Россиу с двумя ее круглыми фонтанами, театром, рядами лип и колонной в центре.

Со смотровой площадки мы перешли по мостику на склон холма и оказались на уютной, зеленой площади Карму (маленькие площали у них называются largo, большие – praca) перед разрушенной землетрясением церковью (теперь там музей археологии). От нее мы дошли до ларго Шиаду, в центре которой на белом пьедестале сидит поэт Антониу Рибейра (по прозвищу Шиаду, т.е. «лукавый), с задорной улыбкой на лице, с поднятой рукой, словно застигнутый в разгар дружеской, веселой беседы. Другой поэт, Фернанду Пессоа, живший тремя веками позже, расположился за столиком летнего кафе, здесь же, посреди тротуара. В элегантном пиджаке и шляпе, он небрежно закинул ботинок на колено другой ноги, а с другой стороны за его столик все подсаживаются и подсаживаются новые туристы.

Тут же, буквально в двух шагах, на просторной площади Камоэнш стоит памятник третьему поэту – Луису Камоэнсу, человеку потрясающей судьбы, полной приключений и огромной любви, пронесенной через всю жизнь. Для португальцев он значит то же, что Пушкин для русских (кстати, Пушкин очень ценил Камоэнса). День его смерти, 10 июня, всенародно отмечается и называется День Португалии. Черный памятник поэту с мечом и книгой вознесен на белый восьмигранный ступенчатый пьедестал, а у его подножия - восемь фигур выдающихся португальцев. На брусчатке вокруг памятника выложены плывущие каравеллы.

Покатыми улочками Лиссабона мы вышли к смотровой площадке Матадору-ди-Санта-Катарина. У местной молодежи эта площадка, видимо, служит местом сборища. Во всяком случае, в этот сентябрьский погожий денек она была полна народу, все, на чем можно сидеть, было занято: столики в летнем кафе, лавочки, ступени лестницы, высокий бордюр вокруг газона. Те, кому не досталось сидячих мест, просто лежали на газоне. Окрестные виды не слишком впечатлили. Хорошо виден мост 25 апреля, а поблизости от него – разномастная застройка современных кварталов.

Улицы в этом районе поражают своей крутизной. Иногда они просто переходят в лестницы. Смотришь, а там, внутри провала, еще дом поднимается. Удивительно, как здесь ездит транспорт! Некоторые фасады украшены изразцами, попадаются очень симпатичные. Но немало и таких, которые неплохо бы и очистить от уличной грязи и копоти. Много обветшалых и обшарпанных домов, с надписями и рисунками на стенах.

Мы опять вышли к поэтам. Зашли в две церкви, стоящие друг напротив друга рядом с Камоэнсом. А потом по улице Серпа-Пинту дошли до площади двух театров: Сан-Карлуша и Сан-Луиша (тоже стоящих друг напротив друга). Мимо художественного музея Шиаду спустились вниз до улицы Арсенала (район очень пустынный, грязноватый и неприятный) и вскоре оказались на площади Мунисипиу с белым, трехэтажным зданием муниципалитета и витой колонной перед ним. Вокруг колонны по брусчатке разбегались концетрические круги черно-белых треугольников. Еще немного – и мы на площади Коммерсиу, идем по нескончаемой галерее. Вышли на площадь Себолаш, выходящую к реке. Среди пальм по ней шустро катил трамвай. Напротив – примечательный дом, дворец Каза душ Бикуш (дом с клювами), с необычными, ассиметрично расположенными окнами и фасадом, украшенным выступающими пирамидками. Это уже район Алфамы, один из древнейших в городе, чудом уцелевший после землетрясения. От площади мы переулками поднялись к монументальному кафедральному собору Се, скорей похожему на крепость. От собора сзади отходят высоченные зубчатые стены. Обе башни колокольни тоже заканчиваются зубцами. Из-за собора выскочил трамвай и покатился вниз. Трамваи здесь очень умильные: коротенькие, толстенькие, ярких цветов.

Чуть ниже по улице – церковь св. Антония Падуанского (построена на том месте, где Антоний родился). Перед церковью – памятник святому: на черных дугах-арках стоит святой с книгой, к нему прижимается младенец.

К восьми вечера мы спустились к площади Коммерсиу, где нас ждал автобус. И отправились слушать фаду.

Говорят, что в душе португальца живут 3 «ф»: Фатима, фаду и футбол. Фатиму мы видели, о футболе имеем представление, осталось послушать фаду.

Дом фаду, куда мы приехали, невысокий, изнутри украшенный роскошными азулежу и фотографиями фадишт, исполнителей фаду. В центральном зале посередине находится сцена, от которой лучами расходятся длинные столы. Сначала - ужин (ничего примечательного, запомнила лишь отличное белое вино). После того, как разнесли горячее, свет притушили, и на сцену вышли две пары танцоров в национальных одеждах и под аккордеон сплясали местный танец, озорно и с огоньком. Потом один за другим стали выходить исполнители фаду: три женщины и мужчина. Аккомпанировали пению два гитариста, один на классической гитаре, другой – на португальской, круглой формы. Фаду – это страстные, протяжные песни, в которых изначально мореплаватели, а также ждущие их жены выражали свою тоску и боль от расставания. В современном виде, более обще – жалобы на горькую судьбу. Одна исполнительница сменяла другую, но наибольший успех имел последний певец, мужчина. После того, как смолкла последняя песня, в зале включили свет. На глазах у многих женщин были слезы. Даже не понимая слов, люди завораживались болью и страстностью, исходящих от фаду.

Поздно вечером вернулись в гостиницу. Кстати, на ресепшене там работал русский парень Антон. Вообще меня удивило количество русских, живущих в Лиссабоне. И в метро, и на стройплощадке (когда мы проходили в районе Алфамы мимо строительных рабочих, они говорили меж собой по-русски).

Сказать по совести, Лиссабон мне понравился не слишком, показался запущенным и обшарпанным, безусловно, интересным и своеобразным, но лишенным того очарования, которое исходило, скажем, от Коимбры или прелестного Обидуша. И, в общем-то, не было сожаления, что мы его оставляем так скоро.

3 сентября, среда. Эвора, Толедо

Еще накануне встал вопрос: если мы хотим успеть в Толедо до закрытия собора, надо выехать из Лиссабона как можно раньше. Естественно, все согласились пренебречь лишним часом сна ради возможности увидеть величайший испанский собор изнутри. Завтрак был заказан на 6 утра.

Сев в автобус, все тут же заснули и проснулись только при приближении к Эворе, последнему португальскому городу в нашей программе. Когда-то этот город был выбран резиденцией португальских королей династии Авиш, здесь был сооружен огромный дворец, от которого сейчас мало что осталось. Как водится, римляне обнесли город крепостной стеной, построили акведук, и даже остатки храма Дианы сохранились от той поры.

Эвора осталась в памяти светлым, тихим, уютным городком. От центральной, нарядной и просторной площади Жиральду мы поднялись к монументальному кафедральному собору Се, задвинутого в глубину деревьев и словно скрывающегося от досужих взглядов. Внутри собора сумрачно и торжественно. Выложенные декоративным кирпичом стены украшены вставками из серого мрамора и картинами. Рядом, на тихой, зеленой улочке - дом главного инквизитора, а оттуда уже открывается древнеримский храм Дианы на вершине холма, вернее, то, что от него осталось: коринфские колонны на высоком постаменте. За храмом – небольшой скверик с современными скульптурами и смотровая площадка. С вершины холма вниз разбегаются старинные улочки, мощеные булыжником. В сувенирных магазинчиках - различные поделки из коры пробкового дуба. Я купила картинку на тонком срезе коры – изображение собора. А во фруктовой лавке – спелый зеленый инжир, обожаю его. С фигами и картинкой на пробке я догнала своих товарищей, и мы зашли в церковь Сан-Франсишку, тоже выложенную изнутри декоративным кирпичом с белой обводкой. Очень красивая сама по себе, наиболее примечательна она пристроенной к ней капеллой Костей (Осуш). Пройдя через крытую галерею, мы попали сначала в комнату с золотисто-белыми сводами, украшенную азулежу, а затем в мрачное низкое помещение, все стены которого были выложены черепами и костями умерших монахов. Помещение освещается через маленькие оконца и разделено на три части (нефа) серебряными колоннами с барельефами костей и черепов. Нежно-кремовые своды тоже расписаны скелетами с вплетением колосков и морских узлов. Справа – маленький белый саркофаг. Над входом надпись «Мы, кости, лежащие здесь, ожидаем ваших».

В двух шагах от капеллы Костей – парк и остатки королевского дворца. Здесь король Мануэл I принимал Васко да Гама и напутствовал его перед отплытием в Индию. От дворца осталась белая галерея с арками. По парку между пальм и магнолий разгуливали фазаны и павлины. Затейливая восточная беседка, прудик с лебедями, ухоженные дорожки с лавочками, цветущие олеандры. Называется это место Городской парк.

Мы покидаем стены Эворы, делаем последние шаги по португальской земле, залезаем в автобус. Прощай, Португалия!

Пейзажи за окном менялись на глазах. Холмы вдруг стали выполаживаться, деревья поредели. Появились плантации пробковых дубов на тонких оранжевых ножках. Потом поля. Началось разнотравье. Запомнилось одно место: пространство с низкими, редкими деревьями среди высоких ковылей, плотно засыпанное огромными булыганами.

Потом я заснула. А когда проснулась, вокруг была Ла Манча: ровная, выжженная солнцем степь, и вдалеке, на горизонте – смутные очертания гор. А вскоре, среди степи, словно мираж, стал проявляться древний Толедо.

Толедо, древняя столица Испании, стоит на той же реке, что и Лиссабон, только называется она здесь Тахо, а не Тежу. Река в этом месте огибает высокую скалу, и мимо не прошли ни карфагеняне, ни римляне, ни вестготы, ни мавры, всех магическим образом притягивала эта скала в кольце реки и побуждала именно здесь строить свои храмы, дворцы и крепости.

Первое впечатление: мощь и древность. Массивные башни, зубчатые стены, могучие ворота. Камень, камень, камень. По спирали мы поднимаемся вверх вдоль крепостных стен. Внизу, в заросших кустарником берегах течет мелководная Тахо. Минуем ворота, по тесным улочкам выходим на главную площадь города, Сокодовер. Здесь, наконец-то, хоть немного зелени, несколько деревьев с мелкими листьями. Окна домов прикрыты навесами от солнца. Здесь, в глубине Пиренейского полуострова, ощутимо жарче, чем на побережье. В просвете улицы видны высокие стены и белая зубчатая башня громадного королевского дворца Алькасара. Алькасар – белое квадратное сооружение, с четырьмя башнями по углам. От Алькасара мы вышли к кафедральному собору. К сожалению, подступающие к нему близко строения не дают в полной мере оценить масштаб собора. Высокая колокольня, резной портал, фасад украшен галереями, скульптурами в нишах. Внутри же все ломится от роскоши. Великолепный алтарь, дароносицы из злата-серебра, все огромное внутреннее пространство от пола до потолка разукрашено и заполнено иконами, картинами, статуями. В одной из стен, наверху, пробито большое овальное окно, которое буквально облеплено здоровыми раскрашенными скульптурами ангелов и святых.

На площади перед собором – Архиепископский дворец и здание мэрии, где в инфоцентре мы взяли карты города. И поспешили в маленькую церковь Санта-Томе, в которой хранится одна из лучших картин Эль Греко «Погребение графа Оргаса». Там же граф и погребен, и шедевр висит над могилой.

Церковь Санта-Томе находится уже в еврейской части города. Средневековый Толедо имел огромную еврейскую общину (около трети всего населения) и считался одним из центров еврейской культуры. Евреи предпочитали селиться в одном квартале, в «своей» части города, огражденной стеной и воротами, хотя никаких указаний относительно их проживания сверху не давалось. Год 1492 явился для Испании переломным. Во-первых, в январе пала Гранада, последний оплот мавров. Семивековая Реконкиста завершилась, Пиренейский полуостров был отвоеван у арабов. В конце марта был издан указ об изгнании евреев из страны. А в августе выделили деньги под авантюрный проект Колумба (португальский король, к которому Колумб обратился сначала, ему отказал), и в октябре была открыта Америка (Колумб достиг Багамских островов). Еще в тот же год и столицу перенесли в Вальядолид.

После выселения евреев из одиннадцати синагог в Толедо сохранилось две, одна была переделана в христианский храм, другая использовалась как склады и казармы. Мы зашли в первую, Эль Трансито, с причудливым, восточным орнаментом на стенах и с высокими окнами, словно затканным ажуром. К синагоге примыкает музей Сефардов, музей истории испанского еврейства: национальные костюмы, памятники, надгробия. На макете древнего Толедо выделена еврейская часть города, довольно большая.

Рядом с синагогой - сквер и смотровая площадка, с которой видны обрывистые берега реки.

Сам город наводнен фигурами рыцарей в доспехах, или, очень часто, Дон Кихотами и Санчо Пансами. В сувенирных магазинах на специальных подставках – клинки, сабли, мечи на любой вкус, опять же стоят рыцари, на некоторых даже накинут плащ с крестом (доспехи тоже можно приобрести), но самое прекрасное, что там есть – это металлические блюда с искуснейшими рисунками и чеканками. Здесь же с толстой лупой сидит мастер и на ваших глазах создает мельчайшие детали рисунка, как правило, золотым по черному фону. Получается какая-то немыслимая вязь, сплетение-переплетение звездочек, листочков, цветочков. Или картины с видами Толедо, тоже золотом на черном фоне. Керамические блюда расписаны в том же восточном стиле с ярким, затейливым орнаментом.

В магазинчике при монастыре купили местное лакомство – марципаны. Изобретены они были во время одной из долгих осад Толедо. Из съестного остались мешки с миндалем и сахаром. Было приказано растолочь орехи с сахаром, и на этой смеси защитники благополучно пережили осаду. Купленные нами печенюшки, еще теплые, посыпанные сверху анисом, просто таяли во рту. А на витрине куклы, одетые монашками, демонстрировали процесс изготовления своей продукции: кто тащит муку, кто месит тесто, кто лепит фигурки, складывает в корзины, а две последние куклы просто сидят за столиком с чайником и ждут.

Мимо францисканского монастыря (тоже не маленького) мы прошли к воротам и вышли за пределы городских стен. Крутой берег за стеной был покрыт редкими, низкими соснами, по земле стелились серебристые растения с широкими и длинными, как у тюльпанов, листьями. Вдоль берега вилась тропинка, по которой прогуливались местные после рабочего дня. Кстати, в этот день в городе проходило какое-то молодежное спортивное мероприятие, и нам все время попадались на глаза люди с карточками на шее. Сейчас все они стояли на мосту Сан-Мартин и что-то бурно обсуждали. Перейдя реку, мы задержались на смотровой площадке, чтобы бросить последний взгляд на крутые склоны Тахо, на неприступные, высокие стены и поднимающийся над ними древний Толедо.

4 сентября, четверг. Мадрид

Прогулка по испанской столице началась на площади Испании, выделяющейся двумя небоскребами «Мадрид» и «Испания», построенными в середине прошлого века на деньги двух сестер, богатых наследниц. Говорят, они даже замуж не вышли, подозревая в корысти потенциальных претендентов на руку. На фоне огромных башен несколько теряется серый обелиск в центре площади – памятник Сервантесу. Автор сидит на пьедестале под обелиском, а перед ним два неразлучных всадника: Дон Кихот и Санча Панса. И вся эта композиция окружена водным пространством.

Совсем рядом отсюда – сады Сабатини, подступающие к Королевскому дворцу. Это стройные ряды подстриженных кустарников и водоемов, разделенных дорожками. Водоемы по бордюру окружены статуями, высокими елями и туями, подстриженными в форме широких цилиндров. В этот час здесь было пустынно. Под одной из елей, укрытый от глаз густыми нижними ветвями, мирно почивал молодой человек. Услышав наши голоса, молодой человек пробудился, по-армейски быстро собрался, засунул подстилку в рюкзачок и, немного смущенный, выбрался из-под елки. Вполне приличного вида, в джинсовом костюмчике.

Так же безлюдна оказалась Пласа де Ориенте – огромное пространство перед дворцом, откуда бело-серый Королевский дворец выглядел очень представительно. В аккуратные аллеи платанов и подстриженных туй вплетались статуи испанских королей, и все стягивалось в единую точку – к конному памятнику Филлипу IV, вознесенному над фонтаном на высоком белом постаменте. Прямо по курсу скачущего коня – здание Королевского театра, такого же серого цвета, как и дворец.

Совсем рядом, на улице Майор, - дворец Абрантес с флагами Италии и Евросоюза над входом. Прежде посольство Италии, сейчас это Итальянский Институт Культуры. Верхний этаж украшен рисунками. Напротив – дворец Консехос, облицованный красным кирпичом, с королевским гербом в верхнем углу. Перед ним – черный ангел, преклонивший колено, - памятник жертвам покушения на Альфонсо XIII, произошедшего на этом месте в 1906 году. В глубине двора – узкий, высокий фасад монастыря Сантисимо Сакраменто.

Следующая площадь, Пласа де ла Вилья, выделяется прежде всего высокой башней Луханес, в которой некоторое время содержался взятый в плен французский король Франциск I, а, после того, как короля отпустили, два его сына, оставленных в качестве заложников. Говорят, что содержание столь именитого пленника обошлось испанской казне в круглую сумму. Король приехал в плен в окружении большой свиты, где были и генералы, и слуги, и даже прелестные дамы последовали за ним в Мадрид (французский вариант декабристок). В башне он томился недолго, и вскоре был переведен в Королевский дворец. Когда через год он покидал испанскую столицу, его обоз пополнился еще пятнадцатью сундуками - подарками испанского короля. (Три века спустя французам предоставилась возможность отыграться за пленение своего короля. Выманенный Наполеоном в Байонну, испанский король Карл IV был отстранен от власти и с семьей отправлен в Фонтенбло, а в Мадрид отправился новый король – брат Наполеона Жозеф).

В центре площади, на небольшом цветнике посреди брусчатки, стоит памятник испанскому адмиралу Базану. И еще два симпатичных здания: Каса де Сиснерос и Каса де ла Вилья.

Огромная, почти квадратная пласа Майор, главная площадь Мадрида, окружена по периметру красными четырехэтажными зданиями, с белыми галереями по первому этажу. Среди прочих выделяется «Булочная» с расписным фасадом и башнями по краям. В центре – конный памятник Филиппу III. На площадь выходит 9 арок.

И вот мы по знаменитой Пуэрта-дель-Соль, площади, откуда начинаются исчисления расстояний в Испании, нулевой километр. Выглядит она как просто очень широкая улица. Самое приметное строение на площади - красно-белое здание правительства Мадрида с высокой металлической беседкой над башней с часами. Посреди потока машин вздымается на коне Карл II. На другой стороне площади, - фонтан, а чуть в глубине улицы – медведица с земляничным деревом, один из символом Мадрида. Отсюда веером расходятся улицы (в основном, пешеходные), заполненные магазинами, кафе, сувенирными лавками. Над улицами растянуты тенты из треугольных разноцветных парусиновых полотнищ для создания тени. Надо заметить, что, несмотря на заявленные 33°, сильной жары не чувствовалось, а утром было вообще прохладно. Стало припекать только во второй половине дня.

От Пуэрта-дель-Соль начинается парадная часть Мадрида. На широких улицах просторно и вольготно расположились шикарные, именно «столичные» здания отелей, офисов, министерств, музеев: помпезное Министерство финансов с колоннами и квадригой коней наверху, Академия изящных искусств с обширным собранием европейской живописи, барочный отель Метрополис, Институт Сервантеса с уютным тенистым двориком. Институт занимается сохранением и популяризацией испанского языка. На территории Испании распространено множество языков, сформированных в основном путем наложения латыни на местные диалекты иберийских племен. В качестве общегосударственного, названного «испанским», принят кастильский. Хотя по сю пору язык, на котором говорят в Галисии, ближе к португальскому, чем к официальному испанскому. Не говоря уже про басков и каталонцев.

Так, задирая головы и любуясь роскошными строениями, по улице Алькала мы дошли до круглой площади Сибеллы с фонтаном, на углу которой вздымалась громада Банка Испании. От площади идет широкая полоса бульваров: в одну сторону уходит Пасео де Реколетос, мы же свернули на Пасео дель Прадо, и вскоре вышли на тоже круглую площадь Кановас с фонтаном Нептун посредине. Здесь доминирует отель Ритц. Дворец Прадо спрятан в глубине парка, и нужно обойти по кругу площадь, пройти по аллее с сувенирами, прежде чем выйти к музею. Музей Прадо вытянут от площади Кановас до Ботанического сада и имеет три входа: Гойи (у Кановас), Веласкеса (посредине) и Мурильо (у Ботсада). После 18 часов вход в музей бесплатный. На другой стороне площади – музей частой коллекции Тессена-Борнемиса, чуть подальше – музей королевы Софии с коллекцией современного искусства.

На этом наша экскурсия закончилась, и мы разбежались по своим интересам. Кто-то сразу пошел в Прадо, кто-то в Королевский дворец, кто по магазинам. Мы с Викой договорились встретиться в два часа, чтобы вместе пообедать. И я отправилась в музей Тессена-Борнемиса. Который оказался одним из самых ярких эстетических удовольствий за всю поездку (главное я испытала вечером).

Коллекция создавалась в течение 60-ти лет двумя поколениями швейцарских баронов Тессенов-Борнемиса, отцом Генрихом и сыном Гансом, и включает в себя более 800 полотен, начиная с итальянского искусства XIII века и кончая американским XX-го. Отец больше любит старинную живопись, сын предпочитал импрессионистов. На коллекцию претендовало много стран, в итоге в 1993 году она досталась Испании. Большая часть картин находится в Мадриде, во дворце Виллаэрмоса, еще часть – в Барселоне.

Музей (вход - 6 евро) очень внятный и удобный, на каждом этаже – схемы расположения картин по хронологии и направлениям. Основная часть – на втором и третьем этажах. Я была захвачена буквально с первых же залов и в течение двух с половиной часов находилась просто в сомнамбулическом состоянии. Фламандцы, голландцы, итальянцы, огромный раздел импрессионистов и постимпрессионистов, Гоген до-таитянского периода, сиреневый мост Моне, проступающий сквозь туман. А от ковылей Ренуара просто побежали мурашки по коже. В одном из залов встретила людей из нашей группы, они тоже были в восторге, никто не ожидал здесь такой подборки шедевров. Я, признаться, до поездки про этот музей даже не слышала.

Время подходило к двум часам, а я все никак не могла оторваться и, как зачарованная, ходила из зала в зал. Наконец побежала к месту нашей с Викой встречи, под земляничное дерево с медведем, где все же застала скучающую Вику. По дороге присмотрела кафе на Каррера де Сан Жеронимо (ресторан-кафе La Catedral), оттуда доносились дразнящие запахи, и выглядело оно симпатично. Туда мы и отправились. По крутой винтовой лесенке поднялись на второй этаж и оказались в просторном зале, украшенном картинами из изразцов. Мы устроились у окна, и время от времени мимо нас проезжали туристические двухэтажные автобусы с открытой верхней площадкой, чуть ниже нашего уровня.

Дежурное меню стоило 10 евро и состояло из первых блюд (около восьми позиций, из которых я знала только паэлью и гаспаччо), горячего, напитка и десерта. Мы выбрали паэлью, рыбу на горячее, графин сухого вина, а на десерт нам принесли свежие, истекающие коричневым соком фиги под взбитыми сливками. Славно пообедали, все было очень вкусно. И опять разбежались: Вика пошла гулять по городу, я отправилась в Королевский дворец.

Из огромного количества покоев во дворце открыты для посещения около 20 залов (вход – 8 евро). После кассы посетители сначала попадают на широкую дворцовую площадь, откуда все направляются к балюстраде с выходом в нижний парк, сады Кампо дель Моро (когда-то здесь был разбит военный лагерь мавров).

Внутренние покои подавляют своей тяжелой, торжественной роскошью. Тронный зал с двумя тронами, по обе стороны от которых – позолоченные львы. Львы катят перед собой золотые шары. Малиновые бархатные гардины. Огромный зал для пиршеств с уходящим в бесконечность столом. Оружейная палата. Покои короля и королевы, залы в китайском стиле. Картины, гобелены, статуи. Переход в каждый новый зал заставлял внутренне ахать. Больше всего меня впечатлил фарфоровый зал, по стенам которого струились цветы и виноградная лоза из фарфора.

Напротив дворца – церковь Нуэстра Сеньора де-ла-Альмудена, в тех же серо-белых тонах, законченная всего 15 лет назад. Знаменита тем, что здесь хранится чудотворная статуя Пресвятой Девы Альмудены, привезенная апостолом Иаковом в I веке.

От церкви я по маленьким улочкам старого города дошла до широкой улицы Аточа. Уже здорово припекало. По городу раскинута сеть т.н. «музеев хамона», это такие кафе с квадратным прилавком в центре, над которым висят вяленые свиные окорока. В один из таких «музеев» я зашла выпить стаканчик холодного пива. Мальчик за прилавком тут же к пиву стал мне резать кусочки хамона. На мои протестующие жесты он показал, что это бесплатно. Пришлось мне вежливо сжевать несколько кусков вяленого мяса.

По улице Аточа я дошла до музея современного искусства королевы Софии, где и остановилась в раздумьи. Времени до шести оставалось немного. Можно было зайти на вокзал Аточа, красное, ангарообразное здание, являющееся достопримечательностью Мадрида – внутри вокзала разбиты оранжереи. Можно было обойти огромную привокзальную площадь и погулять по парку Ретиро, судя по карте, очень обширному. Я выбрала ботанический сад, расположенный между музеем Прадо и парком Ретиро. Он оказался значительно бедней парижского Жардан де Плант, расположен на трех спускающихся террасах, место тихое, укромное, где в зеленой тени, под журчание фонтанов немногочисленные посетители прогуливались вдоль аллей или сидели на лавочках. Делянки с многообразной флорой подписаны на латыни и, наверно, знатоки ботаники найдут здесь немало интересного. Для людей неискушенных здесь маловато броских, примечательных растений, эффектных цветов. Но в жару место, безусловно, приятное.

К шести часам перед входами во дворец Прадо скопилась изрядная очередь, которая буквально всосалась в музей, как только стукнуло шесть часов.

Я шла по многочисленным залам: Рубенс, Тициан, Веласкес – и как-то все не слишком меня забирало, все проходило мимо, пока я, наконец, не очутилась перед картинами Гойи. И меня словно втянуло в воронку вихря, и все вокруг осветилось по-другому. Воздушная, прелестная маркиза Санта-Круз, королева Мария-Луиза, каждая шерстинка наряда которой блестела по-своему. А потом я увидела Маху. И надолго встала.

Бывает такие моменты, словно из тебя вынимают твою сущность, и ты заполняешься каким-то другим, внешним содержанием, которое разом вытесняет все прежде содержавшееся в тебе. И ты стоишь истуканом, не в силах оторваться, выйти из этого мощного поля, весь во власти внезапного потрясения.

Она была живая. Она излучала ровное, теплое сияние и была несказанно прекрасна. Я, наконец, стряхнула с себя оцепенение и перешла в другой зал. Потом опять вернулась. Поднялась на следующий этаж, там тоже был восхитительный Гойя, грустные и курьезные жанровые сценки, игры мальчишек, девушки, подбрасывающие куклу-паяца на платке, хоровод, качели, потасовка в трактире, праздники и будни того времени, в которые мы силой гения сейчас были вовлечены. Опять спустилась к Махе.

Около восьми зазвонили. Я шла по широким залам, и мне казалось, что у окружающих картин срезали одно измерение, и висят они плоские, темные, безжизненные. Очень верно Гойю поместили в самый конец музея. Слишком он ослепляет.

Ночевали в Гвадалахаре. Весь вечер в гостинице проговорили с Ниной про Прадо и Тессена, листали купленные альбомы.

5 сентября, пятница. Сарагоса, Барселона

Опять ранний подъем. На выезде из Гвадалахары – металлический черный бык на вершине холма, такие быки в Испании встречаются часто. Вскоре пригорки закончились, и началась такая же выжженная степь, как в Ламанче. И вот мы уже в Сарагосе, на родине Гойи. Основные достопримечательности города собраны вокруг площади Сессар-Аугусто. Площадь представляет собой сильно вытянутый прямоугольник, на одном торце - водопад, стекающий широким фронтом по наклонной поверхности и обрывающийся вниз, на другом – медные фигуры дам и кавалеров, в свободных позах расположившиеся возле памятника Гойи. Замыкается пространство башней собора Сан-Сальвадора. Над площадью доминирует базилика Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар, тоже сильно вытянутая вдоль площади, противоположной стороной она выходит на набережную реки Эбро. Часть из ее одиннадцати куполов украшены ромбами, выложенными разноцветной черепицей, словно мозаикой. По углам – высокие узкие башни. Считается, что в годы войны здесь было явлено чудо. На собор сбросили бомбы, две из них пробили купол, упали на пол, но так и не взорвались. Нам продемонстрировали эти пробоины, они находятся почти сразу у входа.

В этот день в городе проходила выставка Recinto Expo 2008, вдоль набережной были припаркованы многочисленные автобусы, и в храме и на площади было оживленно. Большая очередь толпилась перед входом в подземный музей Форума Цезаря Аугуста (во времена римлян на месте площади был форум) и в расположенный рядом художественный музей. Из мэрии выходили новобрачные в окружении многочисленных родственников. Одного из приглашенных, ДЦП-го мальчика-инвалида, везли на коляске, и всеми это воспринималось, как самое обычное дело, никому и в голову не пришло оставить его дома, он считался полноправным гостем на свадьбе.

Вскоре после Сарагосы мы пересекли нулевой меридиан (обозначенной белой дугой, перекинутой над дорогой) и вернулись в восточное полушарие. В западном мы провели 10 дней (въехали туда между Периге и Бордо).

Арагон запомнился своими очень сдержанными пейзажами. Началась Каталония. Горы, скалы, монастырь Монсеррат на скале.

Когда еще дома я просматривала программу тура, я, конечно, понимала, что Барселону мы практически не увидим, полдня на этот город - это только скользнуть взглядом, зажечь мечтой, так сказать. И гид нас об этом предупредил в самом начале. Главным объектом нашего тура была Португалия. Так что мы особенно не обольщались и не расстраивались, тем более что большая часть группы в Барселоне уже побывала.

Сначала мы приехали на гору Монжуик, поверх пальм посмотрели на порт и на распростертое тело города, с прорывающимися башнями, небоскребами, соборами. Взгляд цеплялся за острые шпили Саграда Фамилия, недостроенного шедевра Гауди. На смотровой площадке – примечательная мостовая с узором от бутылочных донышек. Потом была экскурсия по Готическому кварталу с его узкими улочками среди серых глухих стен, угловыми башенками и ажурными решетками, огромным мрачным собором, неожиданными внутренними патио, выложенными изразцами, с фонтаном или с пальмой в центре (вообще, пальма, как я поняла, главное дерево Барселоны). По колоритной улице Рамбла, местному променаду с многочисленными живыми скульптурами, дошли до рынка, где накупили фруктов. У памятника Колумбу загрузились в автобус и доехали до Саграда Фамилия. Обошли последнее творение мастера. На этом знакомство наше шапочное с Барселоной закончилось.

Ночевали мы на сей раз в курортном городке Калела, в отеле Balmes. Поскольку приехали незадолго до окончания ужина, бросили вещи в холле и поспешили в ресторан, где был разнообразный и вкусный шведский стол, и мы как-то стремительно и неприятно объелись. А после этого обнаружили в другом конце зала десертный стол с фруктами и различными сластями. Усугубили.

С набитыми животами доковыляли до моря. В темноте по всему берегу рассредоточились наши люди. Волны на море были нешуточные, и при первом же приближении меня сбило с ног, насыпав полный купальник мелких камней. Ночные купальщики нестройной шеренгой стояли возле воды, сбивались очередной волной, тащились вглубь, барахтались в пене, опять вставали, опять принимали удар моря на себя. Я заплыла подальше, и там уже началось совсем другое купание. С огромной амплитудой меня то возносило вверх, то опускало, я кричала от восторга и всех призывала следовать моему примеру, но почему-то никто не решился, хотя потом мне признавались, что завидовали, но как-то было страшновато. О чем мы все сожалели – что в нашем туре не был заложен день отдыха на море, очень бы он пришелся кстати, чтобы немножко перевести дух, упорядочить свои впечатления, поблаженствовать на морском берегу. Хотя в глубине души я понимала, что все равно не смогла бы целый день лежать на пляже, зная, что под боком находится такой дивный город, сорвалась бы и поехала в этот день гулять по Барселоне.

6 сентября, суббота. Лион

Пожалуй, один из самых неудачных дней во всей поездке. Хотя с утра ничего этого не предвещало. Светило яркое солнце, мы ехали вдоль берега моря. И даже велись разговоры, не заехать ли по дороге в Фигейрос. Но решили не распыляться и оставить больше времени на осмотр Лиона. Испанская Каталония сменилась французской, мы миновали ее столицу, Перпиньян. Пейзаж оживлялся на глазах, каменистые склоны покрылись пышными лесами. Табличкой на обочине был отмечен водораздел между реками Средиземного моря и Атлантического океана. Леса и пригорки Каталонии сменились виноградниками Прованса. В стороне остался Монпелье, известный своим университетом, особенно медицинским факультетом. В частности, его заканчивали Рабле и Нострадамус.

И как-то постепенно стало пасмурнеть. А вскоре зарядил дождь. А еще через какое-то время над дорогой загорелось надпись: пробка 8 км, время прохождения 4 часа. Вот так на французских дорогах ставят автомобилистов в известность о пробках.

Впоследствии я узнала, что мы попали в самый пик стихийного бедствия, Рона вышла из берегов и затопила окрестности. Этот сюжет передавали по новостям, и мои коллеги по работе рассказывали, что как раз вспоминали меня по этому поводу. Мы, действительно, довольно долго ползли вдоль необозримого водного пространства с мутно коричневой водой. И этот кошмар никак не кончался. Я просто изнывала от бездействия. Не спасали ни книжки, ни комедии, которые нам ставила Вера в попытке скрасить томление в пробке. Шел беспросветный дождь. На очередной заправке, во время обеда мы с Викой взяли графин вина, чтобы немного забыться и так дотерпеть до конца пробки.

В Лионе мы оказались уже в темноте. Единственный плюс – к этому времени прекратился дождь. Город для нас начался с вершины холма Фурвьер, где он и был некогда заложен римлянами. Мы стояли на пустынной площади перед огромной, ярко освещенной, базиликой Нотр-Дам де Фурвьер, а рядом, на возвышении в стеклянном клетке томилась позолоченная Дева Мария. Чуть в стороне темноту пронзала красная стрела телевизионной башни Металлик с узким, подсвеченным синим шпилем. За собором - смотровая площадка, с которой открылось заполненное огнями пространство города, отделенное от нас темной лентой реки Соны. Ясно прорисовывалась набережная другой реки – Роны. Центр города расположен на узкой стрелке между Роной и Соной и поэтому называется Прескиль, «почти остров».

Потом гуляли по вечернему городу, после дождя он был немноголюден и грустноват. Подсвеченные синим мосты и набережные, площадь Терро с ярко залитой светом ратушей и фонтан с рвущимися из каменной глыбы конями, красивый собор, необозримая и темная площадь Белькур, в одном из углов которой среди каштанов спрятан памятник Сент-Экзюпери с маленьким принцем. (Сент-Экзюпери – уроженец Лиона). По мосту пересекли реку и оказались на улочках старого города, примостившегося на склонах холма Фурвьер. Запомнились узкие, длинные сквозные проходы в домах. Говорят, наличие в городе лабиринта из таких сквозных проходов очень помогло бойцам Сопротивления в годы войны. На улицах за столиками ужинали люди, но как-то все было тихо и малолюдно для субботнего вечера. Высоко над городом, прямо посреди черного неба, светился Нотр-Дам де Фурвьер.

7 сентября, воскресенье. Эльзас

А этот день, напротив, остался в памяти как чудесный, нескончаемый праздник. За окнами автобуса потекли в разные стороны бесконечные ряды виноградников, пасторальные деревушки с церквями. Мы ехали по Эльзасу.

Кольмар очаровал с первых шагов, он окутал нас своей ласковой, уютной дымкой. Сюда надо приезжать, чтобы стряхнуть с себя суету большого города, затормозиться, придти в себя, бездумно затеряться в извилистых лабиринтах полусонного, прелестного городка, потонувшего в цветах, любоваться фахверковыми домиками (какие же они все разные), прокатиться на лодочке по Маленькой Венеции. Мы просто растворились в этой сказке. И ни одной машины, только открытый зеленый паровозик для туристов мелькнет кое-где.

По программе у нас было в этот день два города: Кольмар и Страсбург, но еще в самом начале поездки инициативная группа предложила заехать в две эльзасские деревушки, в одной из которых намечался в этот день праздник менестрелей, а вторая просто была красивой. Я, честно говоря, склонялась остаться в Кольмаре, погулять, посидеть в кафе, сходить в музей Унтерлинден, но меня все-таки убедили поехать, и я присоединилась к энтузиастам. О чем впоследствии ни секунды не пожалела.

Городок Рибовилле находится в 20-ти км от Кольмара. Издавна местные правители покровительствовали странствующим музыкантам, и с тех пор сохранилась традиция в первое воскресение сентября отмечать праздник менестрелей - Пфиффердаг . На самом въезде в город протянулись длинные ряды лавок с явстами, рислингом (в Эльзасе делают в основном белое вино) и каруселями, но в данный момент они пустовали, так как все жители городка и их многочисленные гости выстроились по обеим сторонам от центральной улицы, где в этот момент проходило праздничное шествие. Вход на праздник платный, 6 евро. Мы протиснулись поближе, уселись на мостовую и включились в атмосферу общего веселья. Народ свисал изо всех окон, толпился на балконах, залезал на покатые крыши, а мимо текло карнавальное действо. Одно шествие сменялось другим (в программке я прочитала, что их будет 30). Сначала прошли средневековые музыканты. Дойдя до нас, они остановились, заиграли и заплясали. Потом пышно и церемонно прошествовал король Артур в окружении своей свиты, придворных дам, шутов и музыкантов. Показался волшебник Мерлин с огромной книгой перед собой (и волшебника, и книгу катили, а Мерлин перелистывал страницы). Все время шел диалог с публикой, кто-то что-то говорил, ему отвечали, народ смеялся шуткам. Потом строгой колонной прошествовали монахи-францисканцы в длинных плащах с капюшонами. Недалеко от нас они выстроились в круг и спели что-то торжественное. Их сменила пестрая толпа поселянок в белых передниках, с корзинами, тележками, между которых прохаживался скоморох с разноцветными рогами и бубенцами. Проехали всадники на танцующих лошадях, лошади гарцевали почти боком. Затем в красно-оранжевых одеждах явились трубачи и барабанщики. А вот уже показалась телега с бочками вина, которую тащили за собой двое крестьян в сандалиях и рубищах до колен. На каждой бочке восседало по человеку. Скоморохи в острых высоких шляпах провели огромного медведя, которых на всех кидался. Пробежала девушка с корзиной, раздавая зрителям хлеб и ветчину. И уже по улице едет огромная бочка, облепленная людьми и сверху, и сбоку, и даже изнутри кто-то выглядывает из окошек с большими кружками. С бочки раздавали вино и что-то оранжевое, я подумала, куски тыквы, но, откусив, поняла, что это дыня. Бочка была украшена виноградной лозой, тыквами и кабачками. А потом приехало что-то такое деревянное, многоэтажное, украшенное дарами урожая (кукурузой, морковью и проч), и на каждом уровне мостились люди в ярких костюмах.

К сожалению, нам надо было покидать праздник, в Кольмаре нас ждали наши товарищи, чтобы ехать в Страсбург, так что мы не дождались ни заявленных валькирий, ни песен сирен, ни гномов, ни армию смерти, ни фонтана с рислингом, но даже частичка этого праздника сейчас сверкала в нас, как осколок доброго волшебного зеркала.

Следующий городок, Рикевир, доставил нам не меньше радости. В нем фактически всего одна улица, от которой отбегают маленькие переулочки, пройдя по которым, тут же обнаруживаешь конец домам и широкие просторы виноградников, убегающие вверх по склону. Каждый домик просто волшебный, на балконе одного пристроились соломенные зайцы, возле других - чучела оленя и лисицы, бравый Щелкунчик в окошке, увитом самшитом. Над улицей витает запах местных лакомств, которые тут же на ваших глазах пекутся. Это кокосовые печенья с разными добавками: шоколадные, апельсиновые, киви, виноградные, банановые. Еще там, конечно, наливают рислинг, 1 евро за стаканчик. Всегда считала, что рислинг - это гадкая кислятина. Оказывается, чудесное вино. Улочка упирается в квадратную башню с часами, тоже фахверковую и украшенную цветами, и на этом городок заканчивается.

Когда мы, восхищенные этим маленьким чудом, собрались в автобусе, Вера призналась, что боялась, что мы ее будем упрекать, зачем так рано уехали с праздника, лучше б остались там вместо Рикевира. Но ни один человек не пожалел о том, что сюда заехали.

Страсбург величественней и просторней Кольмара, но выдержан в том же стиле: каналы, фахверковые дома, цветы. Здесь есть и узенькие средневековые улочки, и огромные площади. На каналах – шлюзы, и мы наблюдали, как туристический кораблик поднимается в шлюзе. Тут же, под опорами моста плавали выдры. К сожалению, покататься на кораблике мы не успели: до девяти вечера все рейсы были забронированы, а на девять часов у нас половина народа отказалась ехать, темно уже. Так что после экскурсии просто прогулялись по вечернему городу.

8 сентября, понедельник. Ротенбург

Последний наш экскурсионный день. До чего жалко! Казалось, наше путешествие будет длиться и длиться. И, действительно, пока мы ехали на запад по глубинной Франции, по северу Испании, по Португалии, я думала, как много еще впереди. А после Мадрида дни просто полетели, и вот уже наша последняя экскурсия по старинному Ротенбургу на Таубере.

Перед крепостными воротами раздают открытки с рождественскими сюжетами. Я удивилась: почему так рано? Оказывается, в городе находится немецкий рождественский музей. А рядом с ним – музей кукол.

Пройдя за крепостные стены, мы оказались на нарядной улице. Возле каждого дома – восхитительные вензеля, один щеголеватей другого. На ратушной площади – дилижансы. Высоченная башня и фонтан напротив. Под башней – музей, на саму башню можно подняться. Ровно в полдень ставни на ратуше растворились, и по обе стороны от часов мы увидели двух кукол: бургомистра Ротенбурга и военачальника Тилли. Город должны были разрушить, но бургомистр Нуш спас Ротенбург: на спор с военачальником выпил трехлитровую кружку вина одним махом. Этот исторический момент и разыгрывается ежедневно куклами. Бургомистр в своем окошке пьет вино. По мере того, как кружка опорожняется, бургомистр все выше запрокидывает голову, и все дальше в изумлении отклоняется Тилли.

Через квартал от ратуши, окруженный тенистым сквером, главная церковь города - святого Иакова. Перед церковью – памятник паломнику, идущему в Сантьяго-ди-Компостелла, с неизменными атрибутами: тростью, ракушками и тыквой. Так мы напоследок опять оказались на дороге паломников, у церкви Иакова.

На самой окраине города – женский монастырь, укромное, тихое место с чудесным грушевым садом, куда не проникает ни один звук города.

После окончания экскурсии мы пошли в кафе, где заказали немецкие сосиски с картофельным салатом и местное темное пиво. Картофельный салат выглядел, как обычная тушеная картошка, но с майонезом и холодный, мне не очень понравился.

После обеда вернулись на ратушную площадь и забрались на самый верх башни. Городок был виден со всеми своими крепостными стенами. За стенами начинался лес, вдали виднелось озеро. Спустившись, зашли в местный музей «История сводчатых залов», в котором в каждой комнате была воссоздана обстановка жизни средневекового города с наряженными персонажами: комната богатого горожанина, ученого, стражников, студентов. В подвале – камеры для заключенных (здесь, действительно, когда-то был застенок) и орудия пыток.

На другой стороне улицы – рождественский музей. Ахи начались сразу с порога. Прямо у входа вас встречают Щелкунчик и фея, вдоль стены построен высокий игрушечный дом, населенный зверюшками, в каждом окошке которого что-то происходит. Широкая лестница спускается в подвал, в рождественскую деревню, посреди которой стоит сверкающая рождественская елка. С трудом оторвавшись, вышли из этого волшебного, искрящегося полумрака на залитую солнце улицу, а было полное ощущение, что окажемся на заснеженной площади, среди праздничной толпы и светящихся окошек с силуэтами елочек.

Ночевали в уже знакомой нам польской Златорые.

Вот такой доброй зимней сказкой закончилось наше долгое путешествие на край Европы, по местам известным и не очень, через горы, леса, степи и виноградники, вдоль океанских и морских берегов. Шумные города сменялись сельской глубинкой, менялись растительность и рельеф. Не раз во время поездки я себя чувствовала уставшей и разбитой, не раз давала себе слово не пускаться больше в столь долгий путь на колесах, но почему-то все эти зароки были забыты на другой день по возвращении домой, а осталась только огромная радость от увиденного и яркие всполохи впечатлений. Мой мир раздвинулся до Атлантики, еще один белый кусок карты заиграл для меня красками и наполнился живыми картинками. И как же первое время я скучала по нескончаемой дороге, когда в компании таких же оголтелых путешественников влеклась в неведомое, а горизонт отбегал назад, и распахивал перед глазами все новые и новые красоты!